Итак, Джеймс Джойс... Сложная, неоднозначная фигура в литературе нашего века. Художник-реалист и одновременно метр европейского модернизма, автор социально-критических и психологически тонких рассказов сборника "Дублинцы" (Dubliners, 1914), "Улисса" (Ulysses, 1922), крупнейшего памятника мифологического искусства XX столетия, и романа-шифра, апофеоза литературной эксцентрики "Поминок по Финнегану" (Finnegan's Wake, 1939), над разгадкой которого критики бьются вот уже не одно десятилетие. Воздействие этого писателя на весь ход развития западной прозы XX века не может оспаривать сегодня никто. Джойс переосмыслил поэтику изображения внутреннего мира человека, создав современную исповедь не в форме традиционного, линейно развивающегося повествования, но в виде пластического потока сознания, открыл новые возможности слова, которое под его пером с доскональной точностью передавало течение самой заурядной жизни и в то же время обретало объемность многоступенчатого символа, соединяющего сиюминутное с вечностью.

На Западе о жизни и творчестве этого художника написано такое множество работ, что оно, пожалуй, может соперничать лишь с количеством исследований, посвященных Шекспиру и Диккенсу. О Джойсе писали представители культурно-исторической, сравнительной и мифологической школ, критики-фрейдисты и "новые критики", позитивисты и экзистенциалисты. Немало писали о Джойсе и критики-марксисты. Джойса принимали, отвергали, называли гением и отрицали его вклад в искусство.

На страницах многочисленных исследований он предстает как реалист и модернист, реакционер и демократ, космополит и ирландский патриот, схоластик, релятивист, ученик Фрейда, последователь Юнга, ирландский Данте, ирландский Бен Джонсон... Обилие подобных противоречивых определений - следствие не только поистине неисчерпаемой изобретательности литературоведов. Подобной разноголосице в немалой степени способствовал и сам Джойс. Одержимый идеей творческого бессмертия, он перенасыщал свои произведения деталями, аллюзиями, символами, поскольку считал, что чем труднее будет докопаться до сути его произведений, тем дольше литературоведы будут созывать конгрессы, проводить конференции, посвящать ему книги и статьи.

Каждый, кто пускался в трудный путь по лабиринтам произведений Джойса, кто стремился своей работой разъяснить какую-нибудь сторону его творчества, вольно или невольно вносил свою лепту в создание легенды о Джойсе. Легенды столь грандиозной, что нередко за ней терялся сам писатель и его произведения.