С. И. Белов
аспирант Ивановского государственного университета

ВЛИЯНИЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ НА ЧИСЛЕННОСТЬ И СТРУКТУРУ
ПРОМЫШЛЕННЫХ РАБОЧИХ ВЕРХНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

Первая мировая война повлекла за собой существенные изменения в составе промышленных рабочих как России в целом, так и региона Верхнего Поволжья (Владимирской, Костромской и Ярославской губерний) в частности, что существенно отразилось на качественных характеристиках их труда.

В ходе мобилизации в армию из промышленности была изъята значительная часть лучшего контингента работников – сильных и здоровых мужчин в возрасте от 20 до 40 лет. При этом в ходе призыва вовсе не учитывалось то, в какой отрасли ранее был занят новобранец и сколь высока степень его квалификации. Данный вопрос не регулировался ни действующим законодательством, ни распоряжениями Военного министерства. Подобный подход к решению проблемы пополнения рядов армии дорого обошелся промышленности империи, а в особенности – недостаточно развитой российской военной индустрии (Маниковский А. А. Боевое снабжение Русской армии в 1914-1918 гг. : в 3 ч. Ч. 1. С. 36-38).

Возвращение рабочих на предприятия допускалось лишь в исключительных случаях. При этом заводы, ходатайствовавшие о возвращении им рабочего, должны были сами указывать ту войсковую часть, в которой он служит. Подобная бюрократическая уловка сводила возможность использовать механизм отзыва рабочих из армии почти к нулю. На практике предприятия могли сообщать лишь о том, на какой именно участок фронта воинский начальник направил данного рабочего, и не могли указать, в какой войсковой части служит лицо, о котором они ходатайствуют (Головин Н. Н. Военные усилия России в мировой войне. Париж, 1939. С. 444).

Помимо потребности в квалифицированных специалистах, предприятия испытывали нехватку в «простых» рабочих. Это особенно ощутимо сказывалось на производстве в отдельные периоды (к примеру, летом, когда из-за оттока рабочих на полевые работы выработка продукции заметно сокращалась) (Головин Н. Н. Указ. соч. С. 423).

В ответ на запросы о возможной помощи со стороны государственной власти, промышленники единодушно указывали на необходимость возвращения на предприятия мобилизованных рабочих. Так, в докладной записке о работе бумаготкацкой фабрики Товарищества Бумаготкацкой мануфактуры братьев Г. и А. Горбуновых в селе Середа Нерехтского уезда Костромской губернии эта мысль была озвучена следующим образом: «Фабрики вообще испытывают затруднения в опытных рабочих как для ткацкой, так и для прядильной фабрик, а также и в лицах чернорабочего цеха, а для предстоящего сезона работ на торфяниках – в рабочих для торфяного производства; что же касается мастеровых, как-то: слесарей, токарей, кузнецов, то в них ощущается крайний недостаток» (Государственный архив Костромской области, далее – ГАКО. Ф. 133. Оп. Б. Ш. Д. 748. Л. 2-3).

За годы войны число рабочих в регионе на предприятиях по обработке хлопка сократилось на 2,2 %, на табачных фабриках - на 6,4 %, на заводах по обработке минеральных веществ (производство посуды) - на 20,5 %, деревообрабатывающей промышленности - на 24,4 %, химической промышленности - на 13,9 %. Рост числа работников наблюдался на промышленных заведениях, специализировавшихся на производстве льняных тканей (на 15,1 %), которые использовали преимущественно местное сырье и не пострадали из-за нарушения внешнеторговых связей. Именно по этой причине численность рабочих-текстильщиков за годы войны в регионе увеличилась на 2 %, несмотря на падение данного показателя в сфере производства хлопчатобумажных, шерстяных и шелковых тканей. Помимо того, количество работников увеличилось в металлообрабатывающей промышленности. К началу 1917 г. численность рабочих в данной отрасли производства в регионе возросла на 36,8 % (Мейерович М. Г. Фабрично-заводская промышленность Ярославской губернии в начале XX в. // Вестник Ярославского университета. 1972. № 1. С. 68; Список фабрик и заводов и других промышленных заведений Ярославской губернии по данным Всероссийской промышленной переписи в 1918 г. М., 1920; То же по Костромской губернии. М., 1920; Государственный архив Владимирской области (ГАВО). Ф. 266. Oп. 1. Д. 4782. Л. 4, 721).

Таким образом, большинство отраслей промышленного производства в Верхнем Поволжье в период войны испытали на себе значительное сокращение числа рабочих. Исключение в данном отношении составили лишь металлообработка и изготовление льняных тканей. Если первоначально падение данного показателя проходило относительно пропорционально сокращению производства (одни лишь текстильные фабрики в первые месяцы войны временно сократили производство на 50-60 %), то в дальнейшем сокращение числа рабочих протекало на фоне увеличения объема вырабатываемой в регионе продукции. Итогом этого стала ситуация, в которой большинство отраслей индустрии региона начала испытывать нехватку рабочих рук. Подобное положение не являлось специфическим для промышленности Верхней Волги, оно было характерно для страны в целом.

Поразивший промышленность страны кадровый кризис подрывал боеспособность армии, в результате чего правительство было вынуждено пойти на уступки фабрикантам в данном вопросе. В итоге переговоров между Военным министерством и Министерством торговли и промышленности с 14 февраля 1915 г. был установлен новый порядок «испрошения» освобождения военнообязанных рабочих от воинской службы, сделавший возможным их реальное возвращение из армии на предприятия. Помимо того, для отдельных отраслей министерством торговли и промышленности были установлены процентные нормы служащих и рабочих, которые могли быть освобождены от призыва в войска. Примечательно, что в отраслях, которые получили наибольшее развитие в регионе Верхнего Поволжья (текстильная, пищевая промышленность, механическая обработка дерева), процент «забронированных» рабочих был крайне низок (от 2 до 8 %), в то время как в тех сферах производства, которые размещались преимущественно за его пределами (машиностроение и металлообработка), удельная доля защищенных от призыва рабочих достигала барьера в 25 % (ГАВО. Ф. 266. Oп. 1. Д. 4782. Л. 45).

Однако подобная практика не привела к изменению ситуации коренным образом, что потребовало от правительства и промышленников чрезвычайных мер. Фабриканты были вынуждены пойти на широкое применение труда женщин и подростков на предприятиях, а также на введение сверхурочных работ. В России доля рабочих-мужчин сократилась с 61,3 % в 1913 г. до 56,6 % в 1917 г., доля же женщин-работниц за это время выросла с 38,7 до 43,4 %. Фабриканты периодически обращались в губернские присутствия по фабричным делам с просьбами об увеличении рабочего дня для подростков 12-15 лет до 9 часов. Также собственники предприятий добивались использования труда женщин на заводах круглые сутки в три смены по 8 часов каждая или в 4 смены по 6 часов. Как правило, подобные прошения отклонялись (добиться желаемого не могли даже такие влиятельные лица, как Д. Г. Бурылин), однако чиновники все же шли на некоторые уступки промышленникам. Так, имели место случаи санкционирования использования труда несовершеннолетних в воскресные и праздничные дни (Головин Н. Н. Указ. соч. С. 151; ГАВО. Ф. 262. Oп. 1. Д. 1346. Л. 1-14; ГАКО. Ф. 1276. Oп. 1. Д. 319. Л. 1, 4-6, 9-11, 14; Там же. Д. 320. Л. 1; Там же. Д. 338. Л. 2—4; Там же. Д. 339. Л. 2).

Помимо того, проблема решалась путем массового использования труда военнопленных. К 1917 г. на территории России находилось выше 2 000 000 военнопленных. На 1 января 1917 г. в пределах только Московского военного округа их насчитывалось 521 000 человек. Количество пленных, занятых в экономике России к 1917 г., составляло около 1 500 000 человек, причем, по отдельным предприятиям, отраслям и регионам относительные цифры были достаточно высоки. Весь комплекс мер, связанных с нахождением военнопленных на территории империи, определялся специальным Положением, которое было утверждено в 1914 г. и с незначительными дополнениями продолжало действовать и в 1917 г. Основными структурами, ведавшими военнопленными, были специальные отделы штабов фронтов, округов и Главного управления Генерального штаб (Полетика Н. П. Указ. соч. С. 74-76).

Численность военнопленных, занятых в промышленности рассматриваемого региона, была относительно невелика. На предприятиях, расположенных в пределах Владимирской губернии, было занято 2 849 работников. При этом военнопленных отличали низкий уровень дисциплины и ярко выраженное нежелание исполнять возложенные на них обязанности. В документах Владимирского губернского жандармского управления сохранились упоминания о том, как 6 февраля 1916 г. на заводе в г. Гусь-Хрустальный, где на работах было сосредоточено до 400 пленных австрийцев, 6 человек отказались работать, мотивируя свое поведение тем, что им мало платят. Еще ранее, 24 февраля, 140 пленных потребовали в пост мясо, а не рыбу, и 34 из них в знак протеста не вышли на работу. В г. Судогде 30 марта 1916 г. военнопленные свободно ходили по городу, игнорируя 2-х конвойных-ополченцев (ГАВО. Ф. 704. Oп. 1. Д. 1068. Л. 24, 41, 49, 62, 64, 68, 73, 80, 86, 108, 110, 118, 120, 157, 161, 168, 170; Там же. Д. 1176. Т. 2. Л. 34).

Еще одним средством компенсации потери рабочих рук на предприятиях стало использование китайцев, корейцев, а также выходцев с Кавказа и из Средней Азии. Изначально их привлечение к работе на промышленных предприятиях регулировалось «Правилами об условиях применения в Империи труда рабочих желтой расы» от 4 апреля 1916 г., затем - высочайше утвержденным 27 сентября 1916 г., «Особым журналом Совета Министров» от 5 августа. Наконец, 6 сентября 1916 г., был принят итоговый документ - «Правила о найме и перевозке рабочих желтой расы». Роль «желтых рабочих» в развитии промышленности Верхней Волги в период войны была невелика. Только в Ярославской губернии их общая численность составляла лишь 158 человек. При этом уровень дисциплины среди них также был крайне низким. Так, управляющий Волокушинского завода Товарищества П. И. Оловянишникова в Ярославле писал 26 апреля 1915 г. в извещении уполномоченному Особого Совещания по обороне: «...партия инородцев сартов (узбеков. - С. Б.), прибывшая на наш завод 9 января с. г. в количестве 50 человек с 5 апреля отказалась от исполнения работ и не приступала к таковым до самого ухода. Вся партия выбыла с завода 25 апреля в Москву, с целью заручиться там отпуском домой в Самаркандскую область. Из второй партии инородцев киргизов, переведенной на наш завод 27 марта с химического завода Торгового Дома Н. В. Лепешкина в городе Иваново-Вознесенск Владимирской губернии в количестве 27 человек с 5 апреля трое дезертировали неизвестно куда, а остальные 24 человека 22 апреля отказались от исполнения работ, а 23 апреля выбыли с завода тоже неизвестно куда» (Государственный архив Ярославской области. Ф. 137. Oп. 1. Д. 5217. Л. 17, 32).

Таким образом, в период Первой мировой войны произошло значительное сокращение численности рабочих на большинстве производств в регионе Верхнего Поволжья. При этом качество занятых в местной индустрии кадров также заметно ухудшилось. Основными причинами для этого послужили масштабные мобилизации работников промышленных предприятий в армию. Ситуация, сложившаяся в регионе, в большинстве аспектов была идентична сложившейся в общероссийских масштабах. Правительством и армейским руководством были предприняты определенные шаги, направленные на преодоление кризисных тенденций. Их содержание сводилось к выделению квот рабочих, не подлежащих призыву для отдельных отраслей, расширению масштабов и интенсификации эксплуатации труда женщин и подростков, попыткам компенсировать нехватку рабочих рук за счет использования военнопленных и выходцев из Китая, Кореи и Средней Азии. Однако данный комплекс мер не позволил преодолеть кризисные тенденции полностью.