Глава VII
Наш край между двумя буржуазно-демократическими революциями

.....Начавшаяся 19 июля (1 августа) 1914 года первая мировая война на время прервала революционный подъём. Уже в начале её произошли серьёзные изменения в экономике края. Сразу обнаружилась нехватка сырья - хлопка, пряжи, топлива, особенно большие трудности возникли с красителями для отделочного производства. До войны значительная часть их ввозилась из Германии, которая теперь воевала с Россией. Всё это привело к значительному сокращению производства, по оценкам фабричной инспекции к концу 1914 года оно уменьшилось на 25-30%. Промышленность была переведена на военные рельсы, текстильные предприятия стали выпускать пороховые мешки, вату и марлю для госпиталей, ткани военного ассортимента. На металлообрабатывающих заводах и в ремонтных мастерских текстильных предприятий изготовлялись корпуса для снарядов. В Иваново-Вознесенске был организован фосгенный завод, выпускавший боевые отравляющие вещества. В этот период из 39 предприятий Иваново- Вознесенска 33 работали на оборону. Для того, чтобы улучшить снабжение фронта, а также для получения наиболее выгодных заказов предприниматели создали в 1915 году специальные организации – военно-промышленные комитеты. Они возникли в Иваново-Вознесенске, Шуе, Кинешме, Тейкове.

Многие мужчины были мобилизованы в армию, их места за станками заняли женщины, теперь они составляли абсолютное большинство рабочих на текстильных предприятиях. Увеличилось на 20% число подростков на фабриках. Длиннее стал рабочий день, он продолжался 10-10,5 часа вместо 9 часов до войны. Снижению жизненного уровня пролетариата способствовала инфляция, начавшаяся уже во 2-й половине 1914 года. В 1916 году зарплата рабочих возросла по сравнению с 1913 годом на 30-40% и составляла в среднем 18-27 рублей в месяц, за тот же период цены увеличились на 150%.

Затишье в рабочем движении во второй половине 1914 года сменилось новой волной стачек в 1915 году. В мае этого года прошли всеобщие стачки в Иваново-Вознесенске и Шуе. Рабочие протестовали против безудержной спекуляции, развёрнутой торговцами. Лавочники специально припрятывали запасы продовольствия, постоянно росли цены на товары первой необходимости. Власти и промышленники признали требования рабочих справедливыми и заставили торговцев снизить цены на 20-40%.

Наиболее известным выступлением пролетариата в годы войны была августовская политическая стачка 1915 года в Иваново-Вознесенске. Ее основная причина - недовольство рабочих войной, которая существенно понизила их жизненный уровень. Стачка началась утром 10 августа. Прекратили работу 32 предприятия Иваново-Вознесенска, на которых работало около 25 тысяч человек - большая часть рабочих города. Забастовщики требовали освобождения арестованных накануне рабочих, протестовали против продолжавшейся войны. Экономических требований не было предъявлено. Власти, пытаясь успокоить рабочих, освободили из тюрьмы часть арестованных. Вечером 10 августа на площади перед городской управой состоялся массовый митинг, в ходе его среди рабочих был пущен провокационный слух, что арестованных отправляют из тюрьмы на вокзал, чтобы увезти из города. Толпа стачечников двинулась к тюрьме, чтобы помешать этому. Однако, на пути их встретили войска. Когда передние ряды рабочих миновали Приказный мост, перекинутый через ручей Кокуй (возле современного мемориального комплекса "Борцам революции" на площади Революции) и хотели прорвать цепь солдат, последние открыли огонь. 30 человек было убито, 53 ранено. Ночью полиция похоронила тела погибших на окраине города на Успенском кладбище, впоследствии в 1924 году их останки были торжественно преданы земле на площади Революции. Стачки протеста против расстрела в Иваново-Вознесенске прокатились по всей стране, бастовали рабочие Петербурга, Москвы, Нижнего Новгорода, Тулы, Харькова, Екатеринослава. Всего в этих выступлениях принимало участие около 30 тысяч человек.

...

Глава IX
Иваново-Вознесенский промышленный район в 1917 году

В конце 1916 – начале 1917 гг. в России наблюдался глубокий социально- экономический кризис. Продолжавшаяся более двух лет война пагубным образом отразилась на важнейших отраслях экономики: остро не хватало топлива и металла, в плачевном состоянии находился транспорт, прежде всего – железнодорожный. Катастрофическая нехватка продовольствия стала одной из важных причин забастовочного движения, на рубеже 1916 и 1917 годов стачки в столице и в провинции стали настоящей "злобой дня".

Новый 1917 год ивановский край встречал в неспокойной обстановке. В Иваново-Вознесенске и его окрестностях началась массовая экономическая стачка местных рабочих. Поводом для этого выступления стало решение местных предпринимателей изменить практику расчетов с рабочими. Они переводились на поденную оплату труда, которая была им явно невыгодна. Одновременно продовольственные органы в крае в очередной раз снизили нормы выдачи хлеба населению, они были сокращены в два раза и составили 20 фунтов ржаной и 10 фунтов пшеничной муки в месяц. Рабочие требовали повышения расценок, возвращения к прежней системе оплаты труда, улучшения продовольственного снабжения, увеличения наградных, которые хозяева традиционно выдавали им на Рождество. Кроме того, текстильщики настаивали на том, чтобы повысить так называемые «квартирные» с 1,5 руб. до 4 руб. в месяц (многие рабочие снимали жилье и часть этих затрат также традиционно брали на себя хозяева).

Забастовка была во многом стихийной, но она быстро охватила многие текстильные предприятия Иваново-Вознесенского промышленного района. Эго выступление носило "предупредительно-разведывательный" характер. Стачечники вели себя спокойно, не провоцируя власти на применение силы. Очевидно, их основной целью было определить настроения фабрикантов, добиться от них возможных уступок. В то же время выступление было своего рода предупреждением фабрикантам о том, что текстильщики готовы к дальнейшим решительным действиям. Фабричные инспектора, в обязанности которых входило улаживание производственных конфликтов, отмечали: «Забастовка носит крайне неясный и странный характер... точно своих пожеланий не высказывают и никаких компромиссных пожеланий не заявляют... ближайшие цели забастовщиков неясны».

Стачка продолжалась около месяца (декабрь 1916 г. – январь 1917 г.), она закончилась также стихийно, как и началась. Рабочие не проявили в ходе ее должной организованности, и фабрикантам удалось «растащить» их по отдельным предприятиям. Новые условия найма во многом зависели от финансовых возможностей и доброй воли того или иного хозяина. Часть требований текстильщиков была удовлетворена, однако многого им добиться не удалось. В частности, они не получили оплаты за дни забастовки, наиболее активные рабочие были уволены и занесены в «черные списки», которые закрывали им дорогу на любое местное предприятие. Таким образом, стачка закончилась скорее в пользу работодателей, чем рабочих.

Однако, гораздо более серьезным фактором социальной нестабильности стало не это выступление рабочих, а продовольственный кризис.

Одной из основных его причин стали в годы мировой войны массовые мобилизации, которые лишили сельское хозяйство России миллионов рабочих рук. Только за 1915 г. в стране было призвано 5010 тыс. новобранце . В 1917 г., как отмечал военный историк Л.Г. Бескровный, "людские ресурсы России были накануне полного истощения". Многие крестьянские хозяйства остались совсем без мужчин в рабочем возрасте. Это не замедлило сказаться на уровне сельскохозяйственного производства. В 1914 г. посевные площади в стране составили 59 миллионов десятин, в 1916 г. - 52 млн., снизилась и урожайность. Причиной продовольственного кризиса были и огромные поставки для нужд армии. Кроме того, массу товаров, скопившихся в сельскохозяйственных районах, нельзя было подвезти из-за паралича, охватившего железнодорожный транспорт. Остро не хватало подвижного состава, который обслуживал нужды армии, служил временным пристанищем для беженцев или был до предела изношен.

Дефицит товаров первой необходимости стал особенно ощутимым уже в дни рождественских праздников. С прилавков постепенно исчезали продукты, резко поднялись цены. Население среагировало на это по-своему и начало массовые закупки впрок. Чтобы успокоить людей, Владимирское губернское продовольственное совещание 22 января 1917 г. опубликовало официальное объявление успокоительного характера. В нем говорилось, что в ноябре-декабре 1916 г. подвоз продовольствия из хлебопроизводящих губерний действительно составил только 1/7 от необходимого, но положение постепенно выправляется, и снабжение скоро будет нормализовано. Однако, это сообщение не вызвало доверия, т.к. газеты постоянно писали об остром продовольственном кризисе в самых различных районах страны. Вскоре голод пришел и в текстильный край. В газете "Ивановский листок" практически ежедневно печатались панические сообщения:

28 января: "В лавках пусто. Больше одной недели с раннего утра до позднего вечера полуверстные очереди”.

8 февраля: "Хвосты у продуктовых магазинов растут с каждым днем (растянулись от магазина Куражева до Приказного моста). Очередь стоит за 20 фунтами хлеба по десять часов при 20°-градусном морозе".

24 февраля: "Дефицит муки в городе, ее не хватит даже для больниц и лазаретов... В городе 150 тысяч человек, нужно в день 3 вагона пшеничной муки и 4 вагона ржаной муки /г.е. 200 вагонов в месяц/, на деле прибывает - 40-50”.

В то же время среди населения в Иваново-Вознесенске упорно циркулировали слухи о том, что "будто бы на куражевских хлебных складах скопилось столько хлеба, что можно прокормить целый город в течение целого года". Для того, чтобы избежать голодного бунта, власти пошли на крайнюю меру: силами полиции и при участии общественности были проведены массовые обыски на продовольственных складах и в магазинах крупных торговцев хлебом. К этим действиям администрацию подтолкнул опыт соседей – ярославцев, там такие обыски дали весьма весомые результаты. Однако, слухи об огромных залежах товаров в Иваново-Вознесенске оказались очень далеки от реальности. У фирмы братьев Куражевых было обнаружено всего 43 пуда пшеничной муки и 15 мешков крупы.

В этой напряженной обстановке и было получено известие из Петрограда о победе там вооруженного восстания рабочих и солдат, об образовании Временного правительства и свержении династии Романовых. Такая телеграмма пришла в Иваново-Вознесенск вечером 1 марта 1917 года. В ней было также сказано о том, что ее содержание не следует предавать широкой огласке до выяснения политической позиции городской думы. Несмотря на это, весть о революции в столице быстро распространилась по городу.

Утром 2 марта в здании иваново-вознесенской городской управы собрались на экстренное заседание гласные местной думы для того, чтобы обсудить свое отношение к революционным событиям в Петрограде. Эго заседание проходило под аккомпанемент фабричных гудков, которые возвестили о начале забастовки. Толпы рабочих направились к городской площади, к ним присоединились учащиеся реального училища и гимназий, просто городские обыватели. Вскоре вся площадь перед городской управой была запружена народом. На импровизированных трибунах в разных концах площади выступали сразу несколько ораторов. Над толпой появились красные флаги, а на пальто у людей – красные банты. Самые нетерпеливые требовали послать делегацию к "отцам города" и потребовать от них быстрее принять резолюцию о безусловной поддержке революции. Около полудня на балконе управы появился городской голова А.К. Семенов и зачитал совместное решение городской думы и управы о признании Временного правительства и готовности защищать завоевания свершившейся революции.

Митинг продолжался до вечера. Часть собравшихся направилась к казармам стоявшего в городе 199-го запасного пехотного полка для того, чтобы вместе с солдатами организовать демонстрацию по улицам. Солдаты оказались запертыми в казармах, а дежурный офицер объявил, что гарнизон ждет распоряжений высших военных властей, правда, при этом он добавил, что войска ни в коем случае не будут стрелять в народ. Офицеры, не имея точных сведений о происходивших событиях и не получая приказов от начальства, заняли выжидательную позицию. Командир полка подполковник Штробиндер ограничился тем, что в тот же день /2 марта/ издал приказ: "На случай беспорядков в городе и в случае требования для этого из полка войск и караулов выставить на улицы заставы и к банкам караулы". Однако, уже 3 марта полк перешел на сторону революции. То же самое произошло и в военных гарнизонах Кинешмы, Шуи и других городов. В Иваново-Вознесенске в 199-м полку были избраны полковой и ротные комитеты, которые ограничили власть офицеров в части.

В Иваново-Вознесенске вечером 2 марта значительная часть участников митинга на центральной площади, в большинстве своем рабочие, отделилась от толпы, стоявшей у городской управы, и направилась на Александровскую улицу к зданию музея Д.Г. Бурылина. Здесь по инициативе иваново-вознесенской группы социал-демократов было принято решение о создании Совета рабочих депутатов. К утру 3 марта депутаты его были уже избраны и начали сходиться на свое первое заседание. Первоначальный состав Совета включал 80 человек, 55 из них представляли разные фабрики и заводы, 8- учебные заведения, 2 – кооперативы, 15 – местный гарнизон. Председателем Иваново-Вознесенского Совета и его заместителем стали большевики В.П. Кузнецов и В.Я. Степанов.

3 марта был образован Кинешемский Совет рабочих депутатов, 5 марта состоялось первое заседание Вичугского Совета, а на следующий день возник такой же рабочий представительный орган в Родниках. Первое заседание Совета рабочих и солдатских депутатов в Шуе состоялось 11 марта.

В Иваново-Вознесенске Совет направил делегацию в городскую думу с предложением избрать высший орган власти в городе - Революционный комитет в составе 61 человека, при этом Совет потребовал, чтобы за ним было закреплено в этом органе 15 мест. Учитывая то, что делегатов Совета наверняка поддержали бы в этом будущем органе представители гарнизона /что на деле и произошло немного позже/, рабочих кооперативов и больничных касс, то коалиция во главе с представителями Совета получила бы большинство мест в Комитете. Однако, городская дума, также занимавшаяся формированием нового органа власти, сочла предложения рабочих неприемлемыми. В состав Комитета были приглашены делегаты не только Совета, думы, гарнизона и рабочих организаций. Сюда были включены представители и от средних и зажиточных слоев городского населения: 4 человека от общества учителей, 3 - от комитета военно-технической помощи, по 2 - от военно-промышленного комитета, общества грамотности, социал-демократической партии, по 1 – от общества фабрикантов и заводчиков, технического общества и других организаций, даже от общества благоустройства местечка "Ямы". Новый орган власти получил название Комитета общественной безопасности /КОБ/, он состоял из 71 человека. Его основной целью было "установление в городе законности, порядка и спокойствия". Таким образом, Совет пошел на серьезную уступку думе. Большую часть членов КОБ составляли не рабочие и их союзники, а представители средних городских слоев, здесь были и большевики, и меньшевики, и эсеры, и кадеты. Председателем Комитета стал представитель конституционных демократов М.Ф. Архангельский, а затем его сменил на этом посту близкий к эсерам подпоручик 199-го полка И.А. Майоров. Такой поворот дела объяснялся тем, что большую часть депутатов Совета составляли рядовые беспартийные рабочие от станка, их мало интересовала политика и гораздо больше волновали, чисто экономические проблемы: уровень заработной платы, продолжительность рабочего дня, продовольственное снабжение. С другой стороны, рабочий Совет в первые же дни после революции испытывал серьезные опасения по поводу возможной реставрации старого режима и не отказывался от таких союзников как городская дума и Комитет общественной безопасности.

Аналогичные органы буржуазно-демократической власти возникли и в других городах и фабричных поселках. 3 марта начал работу Революционный комитет общественной безопасности в Кинешме. В него вошли представители рабочих, офицеров местного гарнизона, работники кооперативов, интеллигенция. 14 марта в Середе практически одновременно возникли Совет рабочих депутатов и Временный комитет общественной безопасности.

Одним из первых совместных шагов Комитетов общественной безопасности и Советов в нашем крае стала ликвидация институтов старой власти. Были разоружены и арестованы чины полиции и жандармерии, позже многие из них были мобилизованы на фронт. Казачья команда, стоявшая в Иваново- Вознесенске, была отправлена домой. Прекратилось издание махрово-черносотенной газеты "Ивановский листок". Эти совместные действия Советов и Комитетов общественной безопасности внесли успокоение в среду населения. Уже 4 марта забастовка в Иваново-Вознесенске прекратилась, фабрики и заводы стали работать в обычном ритме. В городе для охраны общественного порядка была создана милиция, ее возглавил B.C. Бубнов – брат известного ивановского революционера-большевика А.С. Бубнова.

В дальнейшем Комитет общественной безопасности в Иваново- Вознесенске не без успеха расширял свою социальную базу, в него были кооптированы представители других организаций – Комитета торговли и мануфактур, мещанского правления, местного комитета Союза городов и др. В то же время КОБ отказался допустить в свой состав делегатов от таких явно консервативных организаций, как общества торговцев, строительных подрядчиков, извозопромышленников. Как видно, основной целью руководителей КОБ было создание прочного буржуазно-демократического большинства в этом органе. Опираясь на него, руководители Комитета стремились проводить типично реформистскую политику, улаживая противоречия между участниками временной коалиции весьма разнородных социальных слоев и политических сил.

Претерпел некоторую трансформацию и Иваново-Вознесенский Совет. Учитывая значительное представительство в нем войск местного гарнизона, он был переименован в Совет рабочих и солдатских депутатов. Продолжала работать городская дума. В отличие от Комитета общественной безопасности, который был прежде всего политическим органом, дума и управа ведали городским хозяйством, здравоохранением, народным просвещением.

10 марта Совет принял участие в торжественном заседании Комитета общественной безопасности и поставил свою подпись под приветствием Временному правительству, а также писателям Короленко и Горькому, революционерам Морозову, Фигнер, Кропоткину и Плеханову. Такая политическая "всеядность" Совета объяснялась тем, что его политическое лицо еще не определилось, в нем пока не приобрела идейную монополию та или иная политическая сила.

Однако, конструктивное сотрудничество Совета и Комитета в Иваново- Вознесенске продолжалось недолго. Уже в конце марта Совет начал принимать резолюции, в которых содержалась сначала завуалированная, а затем и прямая критика действий КОБ и Временного правительства. Эти изменения объяснялись политизацией Совета, которая под влиянием большевиков началась в первый же месяц после Февральской революции.

В местной социал-демократической группе в начале марта, то есть к моменту выхода ее из подполья преобладало радикальное (большевистское) крыло. Меньшевики оформили в Иваново-Вознесенске свою организацию только 9 июля, эсеры - 22 апреля. Первые дни после Февральской революции ушли у большевиков на подсчет сил и политическую ориентацию в совершенно новых условиях абсолютной легальности. Одной из первых задач, которую они поставили перед собой, было завоевание Совета, авторитет которого они намеревались использовать в своих дальнейших действиях. Они добились того, что 4 марта в этот орган были дополнительно кооптированы 5 членов их организации – Наумов, Цибизов, Рыбин, Рыбаков, Краснов. В дальнейшем в Совет вошли также большевики, возвращавшиеся в марте-апреле из ссылки. Социал-демократы довольно быстро установили прямые связи с фабриками и заводами. 23 марта по их инициативе было полностью обновлено руководство Совета, в его состав вошли наиболее радикально настроенные эсдеки. "Умеренного" В.П. Кузнецова на посту председателя Совета сменил В.Я. Степанов, его заместителями стали Кузнецов и Усов, секретарем – В.А. Каравайкова. Одновременно велась индивидуальная работа чуть ли не с каждым членом Совета, их "подтягивали" до осознания и принятия программы РСДРП. Однако, все же рядовой состав Совета казался местному социал-демократическому комитету слишком "реформистским". Так, на заседании комитета была резко осуждена половинчатость позиции Совета в вопросе о введении 8-часового рабочего дня /Совет отложил это решение до пасхального перерыва в работе фабрик/, большевики постановили, что "если Совет не объявит 8-часовой рабочий день в этот срок, ввести его явочным порядком".

В принципе к концу марта большевикам удалось достигнуть своей цели - Совет был почти полностью завоеван ими. Такой исход был заранее предопределен в таком чисто промышленном центре как Иваново-Вознесенск. Противоречия труда и капитала здесь были слишком острыми, и орган рабочего представительства сразу встал в оппозицию промышленникам, а затем и буржуазно-демократической власти в лице Комитета общественной безопасности и Временного правительства.

Влияние большевиков преобладало также в Советах, созданных в Тейкове, Вичуге, Середе, Кохме, Лежневе, Родниках, Писцове. Однако, так было не везде. В Кинешме и Юже значительное влияние на Советы оказывали меньшевики. Эго в значительной степени объяснялось тем, что в этих двух промышленных центрах социал-демократические организации были объединенными, в них состояли как большевики, так и меньшевики. В Шуе и Юрьевце в Советах преобладали эсеры. Возникшие в конце марта уездные Советы крестьянских депутатов в Шуе, Кинешме, Юрьевце также находились под влиянием социалистов- революционеров.

В апреле 1917 г. произошло такое событие как демократизация состава иваново-вознесенской городской думы. К работавшим еще до революции 40 "цензовикам" /т.е. представителям крупной буржуазии, избранным в соответствии с имущественным цензом/ добавились еще 40 человек от различных общественных организаций города, в том числе 25 – от Совета рабочих и солдатских депутатов. Председателем думы был все же избран фабрикант Н.Г. Бурылин – директор правления Товарищества Куваевской мануфактуры. Зато в управе цензовиков не стало совсем, здесь заседали представители буржуазно-демократической общественности и социалисты. Они также вытеснили прежних "отцов города" практически из всех комиссий думы.

Совет пытался оказать давление на новый состав думы. Его представитель Н.А. Жиделев потребовал отставки исполнительного органа думы – управы. Однако большевикам из Совета не удалось добиться своего. В то же время было удовлетворено другое их требование - о финансировании деятельности Совета из средств городского бюджета: 5 рублей в день отпускалось членам исполкома, 3 рубля – рядовым членам Совета. Позже – в мае Совет предъявил думе новое требование – отдать ему помещение клуба приказчиков на углу старинных ивановских улиц Панской и Шереметевской, пригрозив при этом, что в случае отказа сам реквизирует его. Дума вновь уступила требованиям Совета.

После Февральской революции началось восстановление профсоюзов, которые работали в текстильном крае в 1906-1910 годах, но были закрыты властями. 24 марта в Иваново-Вознесенске был создан союз рабочих механического производства, а в апреле начали работать профсоюзы отделочников, ткачей, прядильщиков, торгово-промышленных служащих. Позже – 10-12 июля состоялся учредительный съезд Иваново-Кинешемского объединенного профсоюза текстильщиков, членами его стали около 50 тысяч рабочих нашего края. В союзах работали большевики, меньшевики, эсеры. Они по-разному оценивали назначение этих организаций. Эсеры и меньшевики считали, что профсоюзы должны быть партийно-нейтральными, вести лишь экономическую борьбу и не вмешиваться в "политику". Большевики наоборот стремились политизировать профсоюзы и распространить на них свое влияние /что им впоследствии и удалось сделать в большинстве этих организаций/.

Весной 1917 года на предприятиях текстильного края были созданы фабрично-заводские комитеты /фабзавкомы/, которые представляли собой опорные пункты Советов непосредственно на производстве. Они постепенно начали вводить на предприятиях рабочий контроль: устанавливали 8-часовой рабочий день, контролировали прием и увольнение рабочей силы. Постепенно они стали вмешиваться и в процесс производства, а также сменяли администраторов, которые чем-либо вызывали недовольство рабочих. Так, на Иваново- Вознесенской ткацкой мануфактуре фабзавком отстранил от должности директора фабрики Корчагина. Такие же случаи были на фабриках Грязнова, Зубкова, Полушина, Щапова в Иваново-Вознесенске. Таким образом, на каждом более или менее крупном предприятии распоряжался уже не один, а два хозяина – фабрикант и фабрично-заводской комитет. Интересы их были диаметрально противоположными, они вели между собой незатихающую борьбу, от которой страдали интересы производства. Фабрики все чаще стали останавливаться из-за недостатка топлива, сырья или из-за организационной неразберихи.

10-12 мая в Москве проходили переговоры между рабочими и фабрикантами. В первый день здесь обсуждались требования текстильщиков о статусе фабрично-заводских комитетов на предприятиях Иваново-Вознесенского промышленного района, о создании примирительных комитетов для разбора трудовых конфликтов и о введении 8-часового рабочего дня. После некоторых дебатов фабриканты согласились на эти требования рабочих На второй день при обсуждении вопроса о повышении зарплаты представители рабочих потребовали увеличить расценки и продовольственные пайки на 100%, а квартирные деньги – с 2 до 10 рублей в месяц. Фабриканты, посоветовавшись, согласились увеличить зарплату вдвое, однако, сочли чрезмерными требования о продовольственных пайках и квартирных, последние они были готовы выплачивать в размере 5 рублей. Рабочая делегация после этого прервала переговоры и выехала в Иваново-Вознесенск. Здесь Н.А. Жиделев проинформировал Совет о позиции промышленников. Вероятно, во многом под влиянием этих событий Совет 12 мая принял очень резкие резолюции об отношении к войне и Временному правительству. После этого Совет инициировал широкую пропагандистскую кампанию против фабрикантов, связав ее с недостатком продовольствия в городе и крае. Он обратился к населению с призывом - произвести в поисках продовольствия массовые обыски в домах фабрикантов и на предприятиях.

У Совета появилось гораздо больше возможностей прямо обращаться к рабочим и другим социальным слоям, когда с 19 апреля /1 мая/ начала выходить газета "Известия Иваново-Вознесенского Совета рабочих и солдатских депутатов" под редакцией большевика А.С. Киселева. Впоследствии она стала называться "Рабочий город", а затем - "Рабочий край". В 1917 году выходили также газеты "Иваново-Вознесенск" - орган Комитета общественной безопасности и "Наша звезда" - орган Иваново-Вознесенского городского и окружного комитетов партии большевиков.

В мае произошла реорганизации Комитета общественной безопасности. Он был переименован в Комитет общественных организаций /КОО/. Председателем его стал подпоручик И.А. Майоров, который одновременно руководил комитетом 199-го полка. Выдвинутые Советом и большевиками на руководящие должности в КОО А.М. Братенши и Н.А. Жиделев не получили поддержки на выборах. Их поражение объяснялось тем, что в самом Совете еще не было полного единства мнений между рабочими, которые безоговорочно шли за большевикам, и солдатами, позиция которых была не столь однозначной.

Весной в Иваново-Вознесенске возникли совершенно новые массовые организации – уличные комитеты /уличкомы/. Одной из основных причин их появления было желание организовать какую-либо "самооборону" против разгула преступности, в это время грабежи в городе превратились в "бытовое явление". Кроме того, обыватели считали, что продовольственные проблемы также лучше решать сообща. Определенная часть жителей-домовладельцев предполагала на основе улнчкомов создать новое политическое объединение в преддверии выборов в городскую думу. Это движение первоначально возглавили эсеры. 14 мая в здании городского училища на улице Мельничной было проведено учредительное собрание уличкомов местечка Хуторово, на котором был выбран президиум этого объединения во главе с эсером Г.Д. Ежковым. Движение домовладельцев стало одним из конкурентов Совета рабочих и солдатских депутатов в борьбе за голоса избирателей перед выборами в местное самоуправление. Уличкомы пытались привлечь на свою сторону фабриканты, в порядке благотворительности они передали этим организациям семенной картофель, "живой и мертвый инвентарь" для его посадки на окраинах города. Вокруг уличкомов развернулась борьба между большевиками и эсерами. Первые требовали создания перед выборами в городскую думу уличных избирательных комиссий, где доля домовладельцев не превышала бы 1/4 общего числа мест, а остальные 3/4 остались бы за фабричными рабочими, которые квартировали у тех же домовладельцев. Эсеры выступали за то, чтобы учет избирателей и сами выборы проводились на базе уже созданных уличкомов, где перевес имели служащие, интеллигенция, ремесленники, мелкие торговцы.

Уличкомы сделали довольно много для упорядочения продовольственного снабжения населения. По их инициативе городская управа вынесла постановление об учете находившегося у жителей продовольствия путем добровольного осмотра их жилья. Запас муки на один месяц считался нормой. Если он был больше, то у владельцев отбиралась соответствующая часть талонов или они лишались их совсем. Благодаря содействию уличкомов норма выдачи муки на одного человека стабилизировалась на уровне 20 фунтов в месяц. В результате на некоторое время Иваново-Вознесенск оказался в лучшем положении, чем многие другие окрестные города. Например в Шуе весной 1917 года положение было значительно хуже, и власти этого города обратились в иваново-вознесенскую управу буквально с воплем о помощи. Последняя сочла возможным отправить бедствующим шуянам 10 вагонов муки из городских запасов.

За решение продовольственной проблемы взялись и большевики. 5 июня на заседании Комитета общественных организаций была выбрана комиссия во главе с Н.А. Жиделевым для учета мануфактуры. Ее целью было начать обмен тканей на продовольствие в хлебородных губерниях. Реакция текстильных фабрикантов на это была крайне негативной. Они не хотели допустить того, чтобы кто-то распоряжался продукцией их предприятий. Некоторые предприниматели, в частности, В.А. Гандурин, оказали прямое неповиновение комиссии. Тогда на заседании исполкома КОО было принято решение об аресте Гандурина и начале следствия против него. Этот инцидент породил целую волну обысков на фабриках, проводившихся под предлогом учета мануфактуры. Началась печатная и устная кампания против наиболее известных членов Общества фабрикантов – Гарелиных, Гандуриных, Дербеневых. Причем агитаторы- большевики одновременно резко критиковали и Комитет общественных организаций. 14 июня на заседании Совета впервые было предложено ликвидировать КОО как «буржуазное учреждение» и установить в городе единовластие Совета. Но эта резолюция, которая фактически объявляла войну Комитету общественных организаций, не была принята Советом из-за энергичного протеста депутатов-эсеров и представителей местного гарнизона. Между тем в стране в целом назревал конфликт между буржуазно-демократической властью в лице Временного правительства и большевиками, которых поддерживала значительная часть рабочих и солдат. Показателями этого стали июньский и июльский кризисы власти. 18 июня и 4 июля в Петрограде прошли демонстрации рабочих и солдат, выдвигавших большевистские требования отставки Временного правительства и передачи власти Советам. Масштабы июньского и июльского кризисов не ограничились Петроградом, острые события происходили в эти дни и в провинции.

Важным этапом в противостоянии двух органов власти в Иваново-Вознесенске стала манифестация 18 июня, организованная Советом. Она проходила под лозунгами «Вся власть Советам!» и «Долой министров-капиталистов!» В ходе ее по инициативе Совета милиция арестовала несколько человек, их подозревали в том, что они собирались поджечь в городе ряд объектов. Начальник милиции B.C. Бубнов не поставил КОО в известность об этом, что само по себе было прямым игнорированием политического статуса Комитета. Эта акция была тем более противозаконной, что вина арестованных не была доказана.

Аналогичная демонстрация была проведена в Тейкове. В ходе ее произошли столкновения рабочих с местными торговцами, которые вырывали у демонстрантов и ломали красные флаги.

Июньская демонстрация в Иваново-Вознесенске побудила КОО, до этого всячески избегавшего критиковать Совет, публично обвинить его и большевиков в беспорядках 18 июня. Этим Комитет хотел показать свое неприятие курса Совета на захват власти. Призыв председателя КОО к единству таких авторитетных организаций как Комитет и Совет остался гласом вопиющего в пустыне. Масла в огонь конфликта подлил начальник милиции B.C. Бубнов, который заявил, что КОО не правомочен руководить гражданской милицией.

Вскоре Совет предпринял попытку захватить власть в городе с помощью силы. В ночь на 4 июля 1917 г. председатель КОО И.А. Майоров был разбужен телефонным звонком из Совета. Секретарь последнего потребовал, чтобы Майоров созвал полковой комитет и "присоединился к восставшим иваново-вознесенским рабочим". Тем временем руководимая Советом милиция захватила почту, телеграф, телефон и банк. Резкий протест исполкома КОО против действий Совета и милиции был поддержан комитетом 199-го полка. С этой крупной военной единицей приходилось считаться. В 13 часов 5 июля милиция оставила захваченные объекты. Тогда Совет призвал рабочих к демонстрации под лозунгом "Вся власть Советам!" Фабричное население города и его окрестностей отозвалось на этот призыв, 6 июля встали фабрики и заводы. Народ потянулся к зданию Совета, который помещался в особняке фабриканта Полушина. Здесь состоялся митинг, на котором выступило несколько ораторов- большевиков. Затем прошла демонстрация по кольцу ивановских улиц /Александровская, Большая Шереметевская, Георгиевская/. В демонстрации приняли участие 300-350 солдат местного гарнизона /в целом он насчитывал 2670 солдат и офицеров/. Демонстрации прошли в эти дни также в Кинешме, Родниках и других промышленных центрах ивановского края. К счастью, июльские события закончились здесь в отличие от Петрограда бескровно. Комитет общественных организаций в Иваново-Вознесенске вынужден был оставить без последствий попытку Совета захватить власть, т.к. КОО понимал, что у него недостаточно сил для того, чтобы как-то "наказать" Совет. Кроме того, было неизвестно, как будет складываться ситуация в городе после роспуска Совета, имевшего высокий авторитет у местных рабочих.

В то же время Советы в нашем крае осознали, что без активного участия местных гарнизонов и их полковых комитетов захватить власть и тем более - удержать ее для них невозможно. Идти на решительные меры можно было лишь тогда, когда на стороне Советов и большевиков будет сила оружия, пока же в среде солдат были сильны эсеровские настроения. Неслучайно в августе Центральный Комитет партии большевиков направил в текстильный край М.В. Фрунзе, имевшего к тому времени большой опыт работы в войсках. Он приехал в Шую, где размещались крупные воинские части.

Август 1917 года ознаменовался резким ухудшением продовольственного положения в нашем крае. Реальной стала угроза анархических беспорядков на почве голода. Власти уже были не в состоянии обеспечивать население по тем нормам, которые были установлена на лето. Участились случаи перехода рабочих на "самообеспечение", например, на Куваевской мануфактуре они почти открыто растаскивали ткань. Это вынудило правление предприятия принять решение о выдаче части зарплаты товарами. Власти решили вновь привлечь к решению продовольственной проблемы уличные комитеты. Последние взяли на себя сложную задачу – произвести учет населения и наличных запасов продовольствия с тем, чтобы сделать карточную систему более гибкой и социально адресной.

Однако, продовольственное положение в крае становилось все хуже и хуже. В сентябре были зарегистрированы на фабриках случаи голодных обмороков. 10 сентября на почве хронического недоедания возникла забастовка почтово-телеграфных служащих в Иваново-Вознесенске. Прибытие в Кинешму барж с хлебом для текстильного края /всего 20 тысяч пудов/ не изменило ситуацию к лучшему сколько-нибудь заметно, норма выдачи хлеба в сентябре не превышала 10 фунтов в месяц. В Нижний Новгород, откуда шли поставки хлебных продуктов, была отправлена паническая телеграмма: "150-тысячное население Иваново-Вознесенска голодает. За последние дни недели выдано 0,5 ф. ржаной муки и 3 ф. пшеничной муки. Производительность фабрик пала до минимума, скоро фабрики станут. Вчера реквизированы остатки картофельной муки, которые будут выдаваться населению завтра. Для предупреждения смертных случаев на почве голода выдаем повал, отруби, солод. Но необходимо 50 вагонов ржаной муки".

Крупным политическим событием августа месяца были выборы в городские думы. Особенно активно участвовали в избирательной кампании местные большевистские организации, их агитаторы говорили, что большевики являются единственными выразителями интересов трудящихся, а все остальные партии они определяли как буржуазные и антинародные.

В избирательной кампании в Иваново-Вознесенске конкуренция шла между семью списками /№1 - большевики, №2 – уличкомы, №3 – эсеры, №4 – общество благоустройства местечка "Ямы", №5 – меньшевики, №6 – трудовая интеллигенция, №7 – кооператоры/. Несмотря на упорно циркулировавшие в городе слухи о возможных беспорядках и погромах, избирательная кампания не вышла из "парламентских" рамок. Были только факты срывания предвыборных плакатов, беззастенчивый популизм и даже трагикомические ситуации. Так, во время одного из предвыборных митингов кто-то крикнул: "Фабричная труба падает!" Толпа бросилась к воротам, несколько человек после возникшей давки пришлось отправить в больницу.

Выборы прошли при высокой активности избирателей Иваново-Вознесенска. В голосовании приняли участие 75% избирателей, внесенных в списки. Впервые в выборах участвовало рабочее население таких пригородов как Фряньково, Глинищево, Минее во, Пустошь-Бор, Ушаково и др. Эти районы в 1917 г. были включены в городскую территорию. Большевики получили 58 мест в думе из 102, за них подали голоса 56.5% избирателей, за эсеров - 23.4%, за кооператоров и уличкомы – по 6%, за меньшевиков - 3.8%, за общество благоустройства местечка "Ямы" – 0,27%. Дума сентябрьского созыва оказалась радикально-социалистической по своей политической окраске. Большевики сумели мирным парламентским путем взять в свои руки основное звено в системе местных органов самоуправления. В Шуе сложилась аналогичная ситуация, из 40 мест в думе большевики получили 29. Председателем шуйской городской думы был избран М.В. Фрунзе.

24 сентября в крае состоялись также выборы гласных в уездные земства В Кинешемском земском собрании из 49 депутатских мест 22 получили большевики, в новом составе Шуйского земства большинство гласных были представителями той же партии.

Новый состав иваново-вознесенской городской думы собрался на свое первое заседание лишь в конце сентября, причиной этого был корниловский мятеж. 1 сентября командующий Московским военным округом объявил Иваново-Вознесенский район на военном положении. Это заставило объединиться /в последний раз!/ такие антагонистические организации как Комитет общественных организаций и Совет. Совместно с полковым комитетом, партийными организациями большевиков, меньшевиков и эсеров они призвали жителей города встать на защиту революции против угрозы военной диктатуры. При Совете рабочих и солдатских депутатов был создан "Штаб революционных организаций" из 9 человек. В Шуе с той же целью возник "Революционный комитет восьми". Задачей этих органов была охрана городов от возможного проникновения корниловских военных частей. 7 сентября военное положение было отменено.

В период корниловского мятежа в нашем крае были созданы крупные отряды Красной гвардии в Иваново-Вознесенске, Кинешме, Вичуге и других городах и поселках /первые такие вооруженные формирования возникли еще в июне 1917 гJ. Фактически Красная гвардия представляла собой ударные вооруженные отряды большевиков. Одновременно большевистская организация усилила свою пропаганду и агитацию среди солдат 199-го полка и в других военных частях.

В то время как влияние большевиков на массы голодного и отчаявшегося населения росло, авторитет других социалистических партий падал, в их местных организациях начинались разброд и шатания. В сентябре 1917 г. ряды Иваново-Вознесенских эсеров покинула небольшая группа эсеров-максималистов во главе с Д.А. Фурмановым, они стали тесно сотрудничать с большевиками.

В сентябре 1917 г., как и по всей стране, в крае проходит большевизация Советов, в которых до этого руководили меньшевики и эсеры. 9 сентября шуйский Совет принял по докладу M B Фрунзе о текущих событиях большевистскую резолюцию. Одновременно при переизбрании президиума Кинешемского Совета рабочих и солдатских депутатов большевики получили более половины мест в этом руководящем органе.

22 сентября состоялось первое заседание нового состава иваново-вознесенской городской думы. На нем городским головой и его заместителем были избраны большевики И.Е. Любимов и Н.А. Жиделев. В городскую управу выбрали 6 человек /3 большевиков, 2 эсеров и 1 меньшевика/.

Между тем, взаимоотношения Временного правительства и большевистских властей Иваново-Вознесенска /Совета и городской думы/ становились все более непримиримыми. Министерство продовольствия не оказывало существенной помощи в борьбе с голодом, надвигавшемся на текстильный край. Более того, оно пригрозило привлечь к ответственности иваново-вознесенцев за ограничение прав фабрикантов вывозить свою продукцию за пределы города и за сепаратные попытки добыть хлеб в обмен на ткани. В ответ на это Иваново- Вознесенский Совет 20 октября принял резолюцию, в которой говорилось: "Объявить Временное правительство и все партии его поддерживающие правительством и партиями измены революции и предательства народа, считать отныне все Советы Владимирской губернии на положении открытой и беспощадной борьбы с Временным правительством".

Объявление войны центральной власти со стороны Советов края совпало с началом всеобщей экономической стачки в Иваново-Вознесенском промышленном районе. Переговоры профсоюзов с фабрикантами об улучшении положения рабочих не приносили результатов и было решено оказать давление на хозяев с помощью испытанного средства - массовой забастовки. Был создан центральный стачечный комитет в Иваново-Вознесенске и аналогичные комитеты на местах. 21 октября забастовка началась, в ней принимали участие около 300 тыс. текстильщиков Иваново-Вознесенска, Кинешмы, Шуи, Вичуги, Родников, Середы, Коврова и других индустриальных центров. Фабрикант Павел Дербенев писал об этом выступлении: "стачечный комитет воспретил вывоз с фабрик всяких изделий местной промышленности и фактически захватил власть над фабриками в свои руки, поставив вооруженных людей на фабрике в конторах, у телефонов, у ворот, сняв с работ одновременно с началом забастовки служащих предприятий, отобрав ключи от фабричных помещений, складов". Всеобщая стачка текстильщиков стала своеобразным фоном, на котором произошел полный переход власти в нашем крае в руки Советов.

Глава X
Иваново-Вознесенская губерния в годы гражданской войны

Поздно вечером 25 октября 1917 г. в Иваново-Вознесенске проходило заседание Совета рабочих и солдатских депутатов. Именно в это время Д.А. Фурмановым было получено сообщение о вооруженном восстании и свержении власти Временного правительства в Петрограде. Эго известие было с восторгом встречено депутатами-большевиками. В.П. Кузнецов вспоминал о том, что произошло после того, как энтузиазм немного поулегся: "...стали обсуждать, что нам делать и удивительно: в таком городе, как Иваново, свергать нам оказалось некого. Самоуправление здесь было в лице городского головы Любимова, членов Степанова, Кузнецова и других партийцев" Было решено создать в городе временный революционный штаб, которому были переданы широкие полномочия по охране порядка в городе. В штаб вошли: Д.А. Фурманов, Ф.Н. Самойлов, А.И. Жугин, А.Ф. Федоров, Д И. Шорохов. Были установлены вооруженные посты на почте, телеграфе, междугородном телефоне, на железной дороге и в различных учреждениях. Организовали также постоянное дежурство в исполкоме Совета, по городу разослали вооруженные патрули.

В воспоминаниях Д.А. Фурманова так говорится об этих днях: "Непрерывно работал телефон: это нас тревожили каждую минуту Родники, Тейково, Шуя, Вичуга, Кинешма, все крупные рабочие центры... Что мы узнавали, сейчас же передавали дальше, и в результате весь обширный район почти в одно время узнавал самые свежие новости... Наши рабочие восторженно встретили весть о перевороте: они собирались огромными массами на фабриках, слушали Советских депутатов, жадно ловили новости, присылали за ними своих посланцев, с флагами кружили возле Совета... Полк в боевом вооружении, блестя щетиной штыков, уже не раз демонстрировал перед нашими окнами, громко заявляя, что по первому зову расстреляет любую толпу, которая попыталась бы с недобрыми мыслями тронуть наш Совет. . Здание Совета представляло собой настоящий вооруженный лагерь: кругом с винтовками рабочие, на окнах пулеметы, у нас у всех торчат за поясом револьверы, многие увешаны бомбами, иные хватили лишку: протянули через плечо пулеметные ленты". По воспоминаниям большевика В.П. Кузнецова, "27 октября на торжественном заседании всех организаций г. Иваново-Вознесенска оповестили весь город, что власть перешла в руки Совета... Послан был целый ряд телеграмм, приветствовавших Ленина, Троцкого и других, приветствовавших петроградских рабочих".

В Шую весть о событиях в Петрограде также пришла в ночь с 25 на 26 октября. Немедленно было созвано чрезвычайное заседание местного Совета при огромном стечении народа, на нем объявили о переходе власти в руки Совета. 26 октября состоялось заседание Совета, городской думы, уездного земского собрания, фабзавкомов, полковых и ротных комитетов. На нем было решено образовать революционный комитет из пяти человек во главе с М.В. Фрунзе. Последний вспоминал: "Известие /об установлении Советской власти - Авт./ было восторженно встречено широкими массами и быстро распространилось всюду. Не помню ни одного случая протеста или недовольства со стороны каких бы то ни было групп. Все противники переворота из числа интеллигенции и городского мещанства не могли бы слова сказать против при том настроении, которое имело место в народе".

Но все же противники происшедших в Петрограде революционных событий в нашем крае были, в том числе и среди рабочих. 27 октября на заседании представителей общественных организаций Иваново-Вознесенска местные меньшевики поставили на голосование свою резолюцию о текущем моменте. В ней говорилось, что "захват власти одними Советами при политической и экономической отсталости нашей страны поведет к изолированности рабочего класса, гибели революции, срыву Учредительного собрания и торжеству реакционных сил. Инициативу же организации порядка и спокойствия считают необходимым возложить на городское самоуправление совместно с комитетом 199-го пехотного запасного полка". За резолюцию меньшевиков было подано 4 голоса, против - 18, воздержались 3 человека. Представители общественных организаций приняли на этом заседании большинством голосов большевистскую резолюцию, одобрявшую переход власти в руки Советов.

Неоднозначно складывалась в эти дни ситуация в Кинешме. Здесь 5 ноября 1917 г. состоялось заседание Совета рабочих и солдатских депутатов. Руководители местных партийных организаций /большевиков, меньшевиков и эсеров/ договорились о создании в городе и уезде Народного Совета на многопартийной основе. Организация его обосновывалась в соответствующей резолюции необходимостью отстоять демократические завоевания против поднимавшегося на юге выступления казаков во главе с генералом Калединым. Создание Совета на многопартийной основе явно не устраивало радикально настроенных рабочих, а также некоторых большевиков. Не все гладко обстояло в Кинешме и с поддержанием порядка. Н. Евреинов в своих воспоминаниях писал о событиях в первых числах ноября 1917 г.. "Вечером сообщили, что солдаты грабят винный погреб. Через несколько минут начали грабить другие магазины. К счастью, в нем оказалось вина немного... Началась стрельба. Дело грозило принять дурной оборот. Пришлось рассыпаться в цепь вдоль улицы и дать залп. Это прекратило погром".

В Юрьевце борьба за власть Совета затянулась вплоть до конца 1917 г. Организация большевиков здесь была немногочисленной, в составе Совета преоб¬ладали правые эсеры и меньшевики. Только в декабре Совет был переизбран и принял большевистскую резолюцию.

В первые же недели после установления Советской власти интенсивно происходил процесс складывания единой, жесткой, централизованной системы советского правления. 17 ноября начальником Красной гвардии был назначен член исполнительного комитета Иваново-Вознесенского Совета М.Е. Монахов, что поставило эту важную силовую структуру под контроль Совета. В декабре 1917 г. по инициативе исполкома того же Совета началась широкая агитационная кампания по дискредитации уличкомов – органов низового общественного самоуправления в Иваново-Вознесенске. Последних обвиняли в самоуправстве, мешавшем городским властям наладить продовольственное снабжение населения. Звучали настойчивые призывы к общественности очистить данные организации от буржуазных и мелкобуржуазных элементов. Эта кампания была направлена против эсеров, которые имели сильные позиции в уличных комитетах.

Исполком Совета предложил упразднить солдатскую секцию в составе этого властного органа и создать вместо нее комиссию по солдатским делам. 3 января 1918 г. на заседании этой секции меньшевики Рай вид и Усов заявили, что такая акция носит явно политический характер и направлена на подчинение солдат власти большевиков. Действительно, депутаты Совета от 199-го полка далеко не всегда солидаризировались с депутатами-рабочими, поддерживавшими большевистскую партию. В результате солдатская секция в Совете была сохранена, но не надолго.

С начала апреля 1918 г. Иваново-Вознесенский Совет вынес решение о норме представительства в этом органе. Рабочие должны были посылать туда одного депутата от 300 чел. /если на предприятии работало менее 1500 чел./, от 500 /при размерах предприятия в 1500-4000 рабочих/ и от 1 тыс. чел. /более 4 тыс. занятых/. Солдаты могли делегировать одного представителя от каждых 100-200 чел. Высокая норма представительства солдатских масс была чисто показной: к апрелю 1918 г. 199-й полк, стоявший в Иваново-Вознесенске, был практически расформирован и в Совет на деле должны были войти одни рабочие. Таким образом, солдатская секция в Совете ликвидировалась сама собой. Одновременно укрепились позиции большевиков в руководящих органах Иваново-Вознесенского Совета. 6 апреля 1918 г. в обновленный исполнительный комитет Совета вошли 22 большевика, 5 левых эсеров и 3 меньшевика, в президиум исполкома были избраны только большевики. Представители эсеров и меньшевиков в этом органе заняли второстепенные посты в отделах экономики, финансов, жилья и труда.

Авторитарные тенденции нарастали в профсоюзном движении. В обращении властей к рабочим текстильной промышленности от 17 января 1918 г. говорилось, что сейчас профсоюзы заключают коллективные договоры с предпринимателями, идущими на значительные уступки, и что по этим договорам на фабрики будут приниматься лишь те рабочие и служащие, которые состоят членами профсоюзов. Власти грозили, что не вступивших в профессиональные организации с 1 февраля 1918 г. уволят с предприятий.

Крупным событием в общественно-политической жизни текстильного края явились выборы в Учредительное собрание. Избирательная кампания проходила в сентябре-ноябре 1917 г. Результаты выборов в Иваново-Вознесенске были таковы: за список большевиков было подано 64,3% голосов, эсеров – 12,7%, меньшевиков – " 2,5%, кадетов – 15,6%. Для сравнения укажем, что в августе 1917 г. при выборах в городскую думу за эти партии было подано соответственно 56,5%, 23,4%, 3,8% и 0% голосов. Таким образом, на выборах в Учредительное собрание симпатии избирателей поляризовались и склонялись к партиям кадетов и большевиков за счет реформистских социалистических партий /эсеров и меньшевиков/. В Иваново-Вознесенске большевики одержали полную победу, от города было избрано в Учредительное собрание три большевика – Н.А. Жиделев, А С. Киселев, И.Е. Любимов. 1 декабря 1917 г. им были устроены многолюдные проводы. Митинги на фабриках переросли в демонстрацию перед зданием Совета. Здесь депутаты выступили с речами, а затем толпа направилась к вокзалу. Депутаты-большевики уезжали в Петроград с наказом способствовать укреплению завоеваний совершившейся революции. Иными были результаты выборов в Кинешме. Здесь наибольшее число голосов собрали кадеты - 1275, за эсеров было подано 475 бюллетеней, меньшевиков – 477, большевиков – 542.

В нашем крае происходил слом старых органов местного самоуправления. 29 марта была распущена городская дума в Кинешме, 6 мая – в Шуе и Юрьевце. 29 мая была ликвидирована дума в Иваново-Вознесенске. 21 апреля решением краевого съезда Советов распускались земские управы в Шуйском, Кинешемском и Юрьевецком уездах.

Одновременно шло строительство нового государственного аппарата. Выросла численность отрядов Красной гвардии, которая возникла еще до октябрьских событий. В Иваново-Вознесенске в ноябре 1917 г. в этих войсках насчитывалось до 1400 человек. В Кинешме в феврале 1918 г. числилось около 800 красногвардейцев, в Вичуге - 200, в Родниках - 60, Пучеже - 40. Новые отряды получали вооружение, как правило, со складов местных гарнизонов. Красная гвардия охраняла предприятия, склады, железную дорогу. В Иваново- Вознесенске организаторами этих частей были большевики B.C. Калашников, А.И. Жугин, братья В.Г. и Г.Г. Куконковы, в Шуе – М.В Фрунзе, в Тейкове – К.И. Фролов. В дальнейшем Красная гвардия стала основой для формирования первых отрядов Красной армии. Для подготовки красных командиров в Иваново-Вознесенске были организованы пехотные курсы, большую часть их слушателей составляли рабочие от станка.

В ноябре-декабре 1917 г. были созданы первые военно-революционные суды. 5 января 1918 г. на заседании Иваново-Вознесенского Совета был учрежден революционный трибунал в составе 22 человек. Его задачей было рассмотрение дел о действиях контрреволюционеров. Летом 1918 г. в нашем крае возникли органы ЧК, первыми чекистами были В.Н. Наумов, М.И. Колесанов, А.Р. Рубцов.

Для управления уже национализированными предприятиями и решения других экономических задач в июле 1918 г. был создан губернский Совет народного хозяйства /совнархоз/. Его председателем стал М.В. Фрунзе, затем – П.С. Батурин.

Важным событием для нашего края стало образование Иваново-Вознесенской губернии. Процесс складывания этой новой административной единицы начался еще до октября 1917 г. В июле 1917 г. был создан Иваново- Кинешемский профсоюз текстильщиков с центром в Иваново-Вознесенске, в августе возникла Иваново-Вознесенская продовольственная управа с правами губернской власти в вопросах продовольственного снабжения. После перехода власти в руки большевистских Советов этот процесс активизировался, не последнюю роль здесь сыграли тесные личные контакты местных лидеров с вождями пролетарской революции. 6 декабря 1917 г. собрался съезд Советов и других общественных организаций Иваново-Вознесенского района, он принял решение о создании Иваново-Вознесенской губернии, для этого была сформирована специальная комиссия и избран экономический совет с отделами продовольствия, труда, промышленности и снабжения. В январе 1918 г. на П краевом съезде Советов были определены границы губернии, в которую должны были войти сопредельные с Иваново-Вознесенском территории Владимирской и Костромской губерний. В апреле 1918 г. III съезд Советов региона избрал исполком новой губернии /его председателем стал М.В. Фрунзе/ и сформировал в нем 9 отраслевых отделов. 20 июня 1918 г. во многом благодаря настойчивости и личным связям М.В. Фрунзе в Москве было принято решение об образовании Иваново-Вознесенской губернии, которая в пропагандистском лексиконе того времени часто в дальнейшем именовалась "красной" губернией. Помимо социально-экономических причин в основу этого решения был положен и политический фактор: на пути контрреволюции к Москве был воздвигнут к востоку от столицы сильный пролетарский "бастион".

Первым крупным мероприятием новой власти в социально-экономической области стало урегулирование трудового конфликта между предпринимателями и текстильщиками края. Всеобщая стачка, начавшаяся в нашем крае 21 октября 1917 г., продолжалась и после установления Советской власти. Учитывая новую обстановку в стране и в регионе, местные Советы предложили центральному стачечному комитету прекратить забастовку и вступить в переговоры с фабрикантами. 5 ноября этот комитет разослал по городам и фабричным поселкам телеграмму с призывом начать работу с 17 ноября. Одновременно в Москве возобновились переговоры с предпринимателями. Краевой профсоюз текстильщиков, представлявший на них интересы рабочих, потребовал от хозяев подписать единый коллективный договор о найме, о тарифах зарплаты и об уровне прожиточного минимума. Реакция фабрикантов на это требование была неоднозначной. Некоторые из них в начале декабря согласились ввести на своих фабриках удовлетворявший рабочих минимум зарплаты в 8,25 руб., в принципе были готовы принять выработанный рабочими-текстилыцнками прожиточный минимум. Среди хозяев, которые были готовы к сотрудничеству с новой властью и профессиональными организациями, были такие известные Иваново-Вознесенские ситцевики, как Н.Г. и Д.Г. Бурылины, Витов, Фокин. Другие предприниматели заняли позицию явной или тайной конфронтации с рабочими, это были хозяева двух механических и химического заводов, фабрики "Компания" в Иваново-Вознесенске, А.И. Коновалов, владевший фабриками в Бонячках /часть современной Вичуги/ и Каменке, хозяева Лежневской мануфактуры и др. Была также группа фабрикантов, которые пытались всеми правдами и неправдами выторговать максимально выгодные для себя условия.

Переговоры рабочих-текстилыциков и работодателей, проходившие в Москве, не раз останавливались, чаще всего по вине последних. Большинство их старалось сознательно затянуть переговорный процесс, надеясь на скорое изменение политической ситуации в стране, т.е. на свержение власти Советов. В связи с этим 27 января 1918 г. декретом Совета народных комиссаров была конфискована и объявлена собственностью Российской республики Иваново-Вознесенская ткацкая мануфактура. 31 января последовал декрет СНК о национализации фабрик И.И. Коновалова в Бонячках и Каменке.

Эти меры заставили делегацию фабрикантов и заводчиков Иваново-Вознесенского промышленного района отнестись к переговорам более серьезно, была создана согласительная комиссия для примирения конфликтующих сторон. В результате удалось выработать тарифы оплаты труда рабочих основных профессий. Например, у ткача он составил 7-7,75 руб. в день, у шлихтовальщика - 10,5 руб., у разнорабочих – 8,5 руб. и т.д. Так трудовой конфликт, разгоревшийся в текстильном крае в сентябре-октябре 1917 г., завершился компромиссом лишь в феврале 1918 г.

В 1918 г. пока не стоял на повестке дня вопрос о национализации всех предприятий текстильного края. Для того, чтобы управлять ими, необходимы были кадры высокой квалификации, а рабочие еще не накопили достаточного опыта управленческой деятельности. Поэтому хозяевами промышленных заведений пока оставались фабриканты и заводчики, а рабочие через профсоюзы и фабрично-заводские комитеты продолжали осуществлять на предприятиях рабочий контроль. Низовыми органами контроля непосредственно на предприятиях стали фабрично-заводские комитеты (ФЗК). Они следили за снабжением предприятий сырьем и за сбытом продукции, контролировали внутренний распорядок на производстве, сами принимали и увольняли рабочих и служащих, наводили трудовую дисциплину. Для координации деятельности ФЗК были созданы бюро ФЗК в Иваново-Вознесенске и Шуе. В целом в текстильном крае эту работу осуществляло Центральное бюро фабрично-заводских комитетов. В органах рабочего контроля в это время работали К.И. Фролов, Г.К. Королев, А.Н. Асаткин.

Между тем положение в промышленности все ухудшалось. Не хватало сырья – хлопка и пряжи, но особенно чувствовался дефицит топлива и продовольствия. Фабрики работали «рваным темпом», часто останавливались, на производстве вводилась сокращенная рабочая неделя. Краю угрожал не только голод, но и безработица. Положение особенно усугубилось весной 1918 г., когда по домам стали возвращаться сотни и тысячи фронтовиков. Эти солдаты уже развалившейся и фактически не существовавшей царской армии оказались никому не нужными, они не могли найти работу и становились не кормильцами, а обузой для своих семей. Пособие в 3-6 рублей, которое они получали с биржи труда, совершенно не обеспечивало нужды фронтовиков. Даже официально утвержденный в нашем крае прожиточный минимум составлял около 11 руб. в день.

Демобилизованные солдаты проявили организованность и довольно громко заявили о своих требованиях 14 апреля 1918 г. в Иваново-Вознесенске в столовой Куваевской мануфактуры состоялось собрание фронтовиков. На нем были выдвинуты следующие требования: 1) Выдать вознаграждение всем вернувшимся с фронта в размере 3/4 жалования для семейных /но не более 2000 руб./, для холостых – на 15% меньше. Деньги для этого следовало потребовать со счетов предприятий и личных счетов фабрикантов. 2) Обложить фабрикантов, торговцев, интеллигентов, не воевавших на фронте, особым налогом. Всю полученную сумму распределить так: 15% – Союзу увечных воинов, 35% – Союзу безработных солдат, 50% - в специальный фонд. Местные власти приняли требования фронтовиков в штыки. Иваново-Вознесенский губисполком запретил выдавать им средства со счетов предприятий, фабрикантам также категорически запретили давать деньги для демобилизованных под угрозой ареста и конфискации имущества. Власти считали, что право взимать "контрибуцию" с предпринимателей принадлежит только им.

Такая жесткая позиция губернских властей вызвала протест фронтовиков. 12 мая 1918 г. произошли стихийные демонстрации в Шуе. Они закончились кровавыми столкновениями с силами правопорядка /отрядами Красной гвардии и Красной армии/. 23 мая в столовой Куваевской мануфактуры состоялось новое собрание бывших солдат, на котором присутствовало более 3 тыс. человек. Перед ними выступил представитель из Шуи с рассказом о событиях 12 мая, он просил ивановцев оказать им поддержку в расследовании и предании суду виновников этого инцидента. Собрание поддержало шуйских фронтовиков. Оно вновь потребовало выдачи пособий демобилизованным, настаивало на том, что надо "очистить" фабрики от "постороннего" элемента, заменить женский труд на мужской /при этом не ущемляя прав солдаток - вдов погибших воинов/. Столкнувшись с упорством и организованностью фронтовиков, власти вынуждены были смягчить свою непримиримую позицию и обещали по мере возможности помочь демобилизованным.

Национализация некоторых текстильных предприятий в крае, ужесточение рабочего контроля на рубеже 1917 и 1918 годов были направлены на то, чтобы как-то "взбодрить" экономику края и приостановить ее сползание в глубокий и затяжной кризис. Однако, достигнуть существенных результатов в экономической области не удалось. Это объяснялось в первую очередь объективными условиями и не зависело от желания фабрикантов и рабочих. В стране царил экономический хаос, оказались прерванными десятилетиями функционировавшие хозяйственные связи, нарушилась единая банковская система. В таких условиях практиковавшееся и ранее налоговое давление властей на фабрикантов только усугубляло положение текстильных предприятий и их рабочих коллективов.

Председатель Иваново-Вознесенского Совета народного хозяйства С.К. Климохин отмечал в своем докладе, что на 1 июня 1918 г. местные предприятия имели запасы хлопка всего на два месяца. В докладе говорилось также, что спасти всю промышленность края от остановки в этих условиях невозможно, "нужно спасать только те фабрики, производство которых технически лучше устроено". Одновременно хозяйственные органы губернии поставили своей задачей создать "единую и правильно централизованную снизу доверху организацию управления фабриками". Фактически это означало курс на национализацию крупных и средних предприятий, рыночное хозяйство заменялось плановым.

Однако, местные власти не приступили к национализации немедленно после того, как были поставлены вышеупомянутые задачи. Как отмечалось выше, главной причиной этого была неподготовленность рабочих к управлению производством. Явно отрицательно относилось к идее национализации большинство инженеров и служащих, а без них новая власть не могла обойтись. Вдобавок, весной-летом 1918 г. шел процесс создания новой Иваново-Вознесенской губернии, и основное внимание властей было поглощено чисто административными проблемами.

Лишь осенью 1918 г. начали готовить список предприятий, подлежащих национализации, технические паспорта этих фабрик. Одновременно началось формирование новых временных правлений. Предполагалось, что 1/3 состава этих органов делегируют фабрично-заводские комитеты, 1/3 – губернский Совет народного хозяйства и 1/3 – краевой союз текстильщиков.

Проведение национализации подтолкнула последовавшая 13 января 1919 г. массовая остановка фабрик края из-за нехватки сырья и топлива. 8 марта 1919 г. вышло постановление Высшего Совета народного хозяйства РСФСР о национализации большинства крупных предприятий. В списке значились фабрики Куваевской мануфактуры, Кокушкина и Маракушева, Н. Гарелина, И.Гарелина /Иваново-Вознесенск/, Небурчилова, Посылина, Терентьева /Шуя/, Ясюнинских /Кохма/, Балина /ЮжаУ и др. Этим же постановлением такие предприятия как фабрики Битовых и Дербеневых в Иваново-Вознесенске были включены в специально организованный "куст" /объединение/ предприятий по производству ваты.

После национализации жизнь еще теплилась на ряде предприятий, время от времени они возобновляли работу. Среди них даже выделились свои "ре-кордсмены": сравнительно высоких производственных показателей добивались Покровская мануфактура, заводы Калашникова и Товарищества механических изделий в Иваново-Вознесенске.

Переход предприятий в государственную собственность, жесточайшая экономия ресурсов и детальная регламентация фабрик сверху позволили замедлить процесс умирания промышленности в регионе. О положении, сложившемся в текстильной индустрии, председатель губисполкома Г.К. Королев писал: "Начиная со второй половины 1919 г. в нашей губернии начала замирать текстильная промышленность. Все героические усилия профсоюза текстильщиков, заводоуправлений и отдельных товарищей задержать процесс останова фабрик разбивались о твердую скалу недостатка хлопка и топлива.

Осенью 1919 г. перед руководством союза и другими организациями встала грозная опасность за неимением топлива "заморозить", вернее – уничтожить в нашей губернии лучшие фабрики".

Для принятия чрезвычайных мер губком партии и губисполком создали специальную комиссию во главе с Г.К. Королевым для сосредоточения всех имевшихся запасов сырья и топлива для небольшой группы пока еще действовавших предприятий. Были осуществлены дополнительные меры для того, чтобы как-то обеспечить рабочих и не позволить им разбрестись по деревням. В соответствии с политикой "военного коммунизма" часть зарплаты стала выдаваться пайком, устраивались подсобные хозяйства на селе и общественные столовые на фабриках для самих рабочих и членов их семей. На сезон полевых работ организовали особые рабочие дружины и продовольственные отряды для заготовки хлеба. Для безработных были устроены общественные работы, в том числе и за пределами губернии. Эти меры позволили основному ядру рабочих как-то продержаться в самый трудный период гражданской войны.

Мирная передышка в начале 1920 г. подтолкнула губернские власти к идее вновь пустить хотя бы часть фабрик при условии помощи со стороны правительства. Действительно, в это время хлопковые районы Средней Азии уже были заняты Красной армией, теснившей белых, появилась возможность получить сырье. По фабрикам губернии были посланы специалисты, которые выяснили, что некоторые предприятия по своим техническим возможностям вполне годны к пуску. В такую группу были включены 17 предприятий края, а затем этот список был расширен до 21. Для руководства ими был создан так называемый Ударный комитет во главе с Г.К. Королевым. Он поехал с детальными экономическими расчетами в Москву и был принят В.И. Лениным. Председатель Совнаркома оказал реальную помощь ивановцам, распорядился направить в текстильный край топливо и продовольствие. Осенью 1920 г. 20 ударных фабрик заработали. За полгода они выпустили 117 миллионов аршин тканей, что составляло 60% от всероссийского производства а этот период. Однако, весной 1921 г. предприятия из-за нехватки топлива и продовольствия снова остановились.

Продовольственный кризис был в годы гражданской войны самой острой социальной проблемой. В первые месяцы после установления новой власти местные Советы свои главные надежды возлагали на помощь из центра. Им удалось добиться того, что Иваново-Вознесенск был приравнен в продовольственном снабжении к Москве, Петрограду и даже фронту. Путем настойчивых домогательств иваново-вознесенским и шуйским делегациям удалось добиться в правительстве получения нарядов на поставку 500 тыс. пудов продовольствия Однако, уже в октябре-ноябре 1917 г. стало ясно, что сделанные заказы не будут выполнены. Производившие хлеб губернии требовали его обмена на мануфактуру, и надежды местных властей на продовольственную помощь со стороны правительства стали таять. Правительственные наряды на октябрь-ноябрь 1917 г. были выполнены лить на 50%, и в Иваново-Вознесенский район поступало за месяц лишь 250-300 тыс. пудов хлеба или 8-10 фунтов на едока. Так, в тяжелую зиму 1917/1918 г. центр дал указание направить в наш край 4 маршрутных эшелона с хлебом, но ни один из них так и не дошел до места назначения.

В этих условиях иваново-вознесенские фабриканты согласились предоставить 70% оставляемых в их распоряжении тканей /после расчетов с фронтом, наркоматом продовольствия и заказчиками/ в пользу районной продовольственной управы для обмена на хлеб. Остальные 30% хозяева фабрик отдавали непосредственно жителям Иваново-Вознесенска и его окрестностей для того, чтобы они сами решали проблему обмена тканей на продовольствие.

Местные власти также стали сами заботиться о продовольственном снабжении. С этой целью был привлечен частный торгово-закупочный аппарат, агенты местной продовольственной управы направлялись в Вятскую и Казанскую губернии. Одновременно проводился сбор денежных средств у населения, кооперативов, фабрикантов и торговцев для закупки продовольствия там, где крестьяне все еще продавали его за деньги. Усилился налоговый пресс на владельцев так называемых "излишков", т.е. лошадей, экипажей, собак, велосипедов, автомобилей, а также на лиц, занимавшихся извозным промыслом Решением Иваново-Вознесенского Совета от 6 марта 1918 г. на фабрикантов и торговцев была наложена очередная "контрибуция" в размере 1.5 млн. рублей. Правда, возможность покупки хлеба за деньги значительно уменьшилась. С одной стороны, ощущалось пресыщение деревни бумажными деньгами в связи с усиливавшейся инфляцией, с другой - в городах сказывалась нехватка финансовых средств даже для оплаты труда текстильщиков.

Заготавливать хлеб в южных и восточных районах страны становилось все труднее еще и потому, что в этих губерниях повсеместно вводилась хлебная монополия, власти запрещали здесь вывоз продовольствия за пределы своих регионов. Эти преграды на пути как неорганизованного, так и организованного мешочничества приводили к тому, что многие попытки закупок продовольствия ивановцами на всех уровнях /от фабрично-заводского комитета до губисполкома/ оказывались безуспешными и часто кончались реквизицией заготовленного хлеба.

И все же иваново-вознесенская продовольственная управа, обслуживавшая практически весь наш край, сумела сделать довольно много. В Казанской и Вятской губерниях удалось заготовить и доставить вверх по Волге в текстильный край около 350 тыс. пудов хлеба. Для сравнения укажем, что Костромская и Ярославская продовольственные управы заготовили таким образом соответственно только 50 и 70 тыс. пудов хлеба.

Для улучшения и упорядочения снабжения в крае проводились в конце 1917 – начале 1918 г. и другие мероприятия. В частности, были осуществлены: перепись населения Иваново-Вознесенского промышленного района, опись продуктов у населения и на складах у торговцев, замена старых продовольственных карточек новыми /из расчета 30 фунтов хлеба в месяц на одного едока/.

Все эти меры привели к некоторому ослаблению продовольственного кризиса в регионе. Это выразилось в "утяжелении" хлебного пайка и в более регулярной выдаче его. Если в октябре-декабре 1917 г. каждому едоку было отпущено 8-10 фунтов муки в месяц, то в марте-апреле 1918 г. – 18,5-19 фунтов.

Однако даже такая норма была мизерной и позволяла влачить лишь полуголодное существование. Вдобавок, в 1918-20 гг. в пайках, выдававшихся людям, росла доля малоценных в питательном отношении продуктов /например, хлеб вытеснялся картофелем/. В 1918 г. продовольственные органы губернии изменили принцип распределения продовольствия – от во многом бессистемных раздач продуктов всем голодавшим перешли к классовому принципу распределения, в соответствии с которым обеспечивались прежде всего рабочие.

Власти ради смягчения продовольственного кризиса пошли даже на временное разрешение частных рынков, где горожане могли продать или обменять промышленные товары или свое личное имущество на пищевые продукты. В ряде случаев в 1918-19 г.г. при нехватке хлеба продовольственные органы распределяли среди рабочих в виде пайка соль, керосин, махорку, мыло, чай. За эти товары на рынке крестьяне охотно отдавали хлеб, который для горожан имел наиболее высокую потребительскую ценность. Так, в июле-сентябре 1918 г. население Иваново-Вознесенска не получало хлебного пайка вообще, зато жителям были выданы сверх нормы овощи, мясо, карамель, мыло, чай, соль, керосин. Часть этих товаров рабочие несли на городские рынки или же отправлялись с ними за десятки верст в деревню для того, чтобы обменять их на муку.

Продовольственный кризис, массовая безработица, охватившие наш край в период гражданской войны, привели к существенным изменениям в демографической ситуации и социальной структуре населения. Численность населения Иваново-Вознесенской губернии за годы войны к началу 1921 г. уменьшилась на 400 тыс. человек, число рабочих сократилось со 132 до 30 тыс. чел. Секретарь губкома партии О.А. Баренцева писала об этом: "Разрушалась крупная промышленность нашего района, разлагался и фабричный пролетариат. Гонимые и преследуемые голодом, этим неумолимым и беспощадным врагом трудящихся, рабочие разбрелись, рассеялись. Одна часть устроилась по деревням и взялась за соху и бороны. Другие в поисках хлеба и работы направились в производящие губернии, третьи были мобилизованы на фронт, в продотряды и т. д. Фабрика собирает, объединяет рабочих... Отрываясь от фабрики, рабочий быстро теряет свои специфические пролетарские черты. Бывший фабричный рабочий, занявшись мелкой торговлей и своим крестьянским хозяйством, начинает думать и чувствовать совсем по-иному".

Голод, безработица, постепенное размывание рядов пролетариата в сочетании с давлением на крестьян /продразверстка, действия комбедов и продотрядов/ привели к тому, что в различных районах края вспыхнули выступления против новой власти.

Широкий масштаб они приобрели в Кинешемском уезде и в самой Кинешме. Весной 1918 г. здесь началось стихийное движение против комбедов и продотрядов. Его подогревали своей агитацией местные торговцы и хозяева валяльных заводов. Положение усугубили самочинные действия уездных руководителей. Когда делегаты рабочих и крестьян явились в кинешемский Совет требовать выдачи 1,3 млн. рублей, полученных для закупки продовольствия и семян на посев, им ничего не дали и вдобавок посадили под арест. 7 июня толпа голодных крестьян окружила здание Совета, требуя выдать продовольствие и семена, а также освободить арестованных. Раздался случайный, а может быть, провокационный выстрел в красноармейцев, охранявших Совет. Солдаты ответили ружейно-пулеметным огнем по толпе, было убито 6 человек, 24 ранено. По просьбе Кинешемских руководителей 9 июня в город для поддержания порядка прибыл отряд из Москвы

Из донесения командира этого отряда видно, что значительная часть вины за расстрел падала на председателя кинешемского Совета Г.Г. Цветкова и местного военного комиссара П.В. Беляева. По мнению автора донесения, Цветков злоупотребил деньгами, отпущенными на покупку продовольствия и семян, вел себя в Кинешме по-диктаторски. "Порют нагайками, - сообщалось в донесении, – были случаи засекания насмерть... Полная бестактность". В Москве во Всероссийской ЧК было принято решение о строгой ревизии кинешемского Совета. Г.Г. Цветков, П.В. Беляев и несколько других местных руководителей были арестованы. Их дело рассматривал в столице Ревтрибунал, причем Цветкова защищали такие видные партийные деятели как А.М. Коллонтай и Г.И. Ломов. Цветков был признан виновным и приговорен к. общественному порицанию. В дальнейшем были переизбраны все члены кинешемского Совета, губернским властям пришлось обратить серьезное внимание на подбор кадров и стиль их работы с населением.

В июне 1918 г. в Петрограде большевики распустили Бюро уполномоченных фабрик и заводов, собравшееся для обсуждения текущего момента. Это вызвало движение среди рабочих Нижнего Новгорода, Костромы, Владимира, Тулы, Брянска. Началась агитация за объявление с 18 июня 1918 г. общероссийской политической забастовки в знак протеста против политики большевистского правительства В этом движении приняли участие рабочие Кинешмы и Южи После расстрела 7 июня в Кинешме центр выступлений переместился в Южу – крупный фабричный поселок. Здесь среди рабочих антибольшевистские настроения были настолько сильны, что они настояли на перевыборах местного Совета. К руководству им пришли местные эсеры и меньшевики. Фактически Южа перестала подчиняться распоряжениям губернской власти, местный Совет сосредоточил свои основные усилия на подготовке к всероссийской акции протеста. Эго вызвало настоящий шок у губернских властей, их поспешная попытка остановить забастовку с помощью сил Красной Армии окончилась безрезультатно: рабочие поддержали свой Совет. Тогда губернская ЧК завела уголовное дело на руководителей Южи с целью дискредитации их в глазах рабочих, но и эта акция сорвалась. В ночь на 30 июня 1918 г. отряд чекистов, приехавших из Шуи, арестовал руководителей южских рабочих. Утром толпа попыталась вызволить их из-под ареста, но была рассеяна стрельбой в воздух из винтовок и пулеметов.

Серьезно встревожил местную партийно-советскую власть еще один факт, свидетельствовавший об ослаблении поддержки большевиков населением, в частности, рабочими. В начале июня 1918 г в Родниках прошли перевыборы местного Совета. Из 11 тысяч рабочих и служащих в них приняли участие всего 4,5 тыс. человек /т.е. 42% всех избирателей/. За большевиков было подано 1860 голосов, за беспартийных – 940, 1700 записок содержали ругательства и угрозы в адрес властей.

Серьезную угрозу для Советской власти представляло движение "зеленых", развернувшееся в западных районах нашего края. Весной 1919 г. здесь объявился крупный отряд, именовавший себя "зеленой армией". Он действовал в Ильинско-Хованской, Аньковской, Бережецкой, Мирславльской волостях, т е. на территории современных Гаврилово-Посадского и Ильинского районов. В составе отряда были сыновья местных торговцев, зажиточных крестьян, было немало дезертировавших из Красной армии. К "зеленой армии" примкнули и некоторые участники эсеровского мятежа, происходившего в Ярославле в июле 1918 г. и подавленного силами Красной армии. Во главе отряда встал дезертир Ефим Скородумов по кличке Юшко.

Первоначально "армия" действовала в районе крупного торгового села Аньково, поэтому ее иногда называли "аньковской бандой". В мае 1919 г. Юшко с сообщниками напал на продотрядовцев в Анькове и перебил их. Действия мятежников становились все более дерзкими. 11 июля 1919 г. они предприняли налег на соседний уездный центр - город Юрьев-Польский, захватили телеграф, казначейство, артиллерийский склад. Выбивать "зеленых" из города пришлось в том числе и отряду из Гаврилова Посада под руководством местного военкома Мизинова. Эта задача облегчалась тем, что юшковцы увлеклись грабежами, пьянствовали. После освобождения Юрьев-Польского "зеленая армия" распалась. Однако, Юшко с сообщниками еще долго терроризировал местные Советы, продотрядовцев, активистов, грабил магазины и склады. Мятежников было очень трудно выловить, они скрывались в глухом лесу в землянках, сторожках, продуктами их снабжали родственники. Постепенно отряд покинули рядовые крестьяне, вовлеченные в него, и он превратился в заурядную банду пьяниц и мародеров, которая в 1922 г была ликвидирована совместными усилиями Иваново-Вознесенской, Владимирской и Ярославской ЧК.

Несмотря на голод, разруху и постоянные мобилизации, в нашем крае в годы гражданской войны не прекращалось культурное строительство. Особой заботы требовало подрастающее поколение. В устройстве детских садов активное участие принимал иваново-вознесенский "Союз солдатских жен". Он объединял солдаток, мужья которых ушли на фронт, многие из этих женщин остались вдовами В их семьях зачастую было по несколько малолетних детей, которые нуждались в постоянном присмотре Члены "Союза" получили на фабриках ткань, из которой сшили одежду и постельное белье для детей, в рабочих семьях была собрана нехитрая мебель и посуда. В результате уже в начале 1918 г. в Иваново-Вознесенске работали 9 детских садов и 10 детских площадок.

Многие дети остались круглыми сиротами, на улицах городов все чаще встречались шумные ватаги беспризорников. Для них в сентябре 1918 г был открыт детский дом, расположенный близ Иваново-Вознесенска в живописном местечке Княжево на берегу Уводи.

В губернском центре после революции продолжали работать культурно- просветительные организации местной интеллигенции – общество "Искусство", союз учащихся, они устраивали лекции, концерты, спектакли. Наряду с ними стали возникать и рабочие клубы, в 1918 г. в Иваново-Вознесенске их было уже пять. Большой популярностью пользовался клуб, носивший название "Рабочий". Он был организован еще в марте 1917 г., а 31 декабря состоялось торжественное открытие клуба в предоставленном ему новом помещении на Песках /пл. Пушкина/. Здесь работали хор, оркестр, школа декламации, драматический кружок. Активно действовал культурно-просветительный кружок при фабрике "Компания", организованный местным драматургом Д.Г. Логиновым. Благодаря его энергии из кружка вырос небольшой самодеятельный театр, вокруг которого объединились 76 любителей драматического искусства. В июле 1918 г. открылся молодежный клуб в Шуе, в августе того же года – рабочий клуб в Родниках, такие же учреждения возникли и в других городах и рабочих поселках края

Наряду с самодеятельными театральными коллективами весной 1918 г. в Иваново-Вознесенске был создан профессиональный театр, ему было передано помещение общественного собрания с обширным зрительным залом, ныне это здание занимает областной дворец культуры на ул. Красной армии В 1919 г. в Иваново-Вознесенске начала работать сначала городская организация "Пролеткульта", а затем губернская, при последней действовал ряд художественных студий, в том числе драматическая. Ею руководил сначала режиссер П.В Брянский, затем его сменил на этом посту известный ивановский театральный деятель К.В Демидов.

Летом 1918 г при иваново-вознесенском музыкальном училище был создан симфонический оркестр, который выступал в саду им. 1 мая. Были национализированы существовавшие в городах кинематографы, однако фильмы, которые продолжали показывать в них, были сняты еще до революции и мало соответствовали переменам, происходившим в это время в области идеологии. Расширялась сеть библиотек, которые создавались при промышленных предприятиях, клубах, профсоюзных организациях. В 1918 г. в Иваново- Вознесенске насчитывалось 35 библиотек.

4 ноября 1917 г. в Иваново-Вознесенске вышел из печати первый номер газеты "Рабочий город", которую совместно издавали Совет и городская дума. Редакторами ее были И.Е. Любимов и Н.Н. Колотилов. На страницах газеты выступали в основном большевики, однако, изредка появлялись статьи меньшевиков и эсеров. Одновременно в Иваново-Вознесенске выходила внепартийная, но настроенная оппозиционно по отношению к Советской власти газета "Русский Манчестер", в декабре 1917 г. она была закрыта новыми властями. Недолговечным оказался и журнал "Пересмешник", который издавал руководитель Комитета общественных организаций эсер И.А. Майоров, журнал был закрыт в марте 1918 г.

5 марта 1918 г. "Рабочий город" был переименован в "Рабочий край", с образованием Иваново-Вознесенской губернии газета стала уже краевой. В ее редакции работали известные поэты Д.Н. Семеновский и М.Д. Артамонов. Позднее редактором "Рабочего края" стал видный литературовед А.К. Воронский. Вокруг газеты сложился кружок талантливых писателей и поэтов – А.Н. Благов, Е.Ф. Вихрев, А.Е. Ноздрин, С.И. Огурцов, М.Д. Шошин и др.

С ноября 1917 г. начала выходить газета "Маяк" в Шуе, в ней регулярно печатались статьи М.В. Фрунзе, в конце 1918 г. это периодическое издание получило название "Новый путь". В июле 1918 г. был основан орган Кинешемского Совета – газета "Рабочий и крестьянин", переименованная затем в "Кинешемскую жизнь", а еще позже - в "Приволжскую правду". В начале 1918 г. в Юрьевце стала выходить газета "Советские известия".

В первые же месяцы после революции произошли коренные изменения в области народного образования. Все учебные заведения начального звена /городские, земские, церковно-приходские и др./ были преобразованы в школы 1 ступени, в губернском центре их стало 29. Были упразднены гимназии и реальные училища, вместо них возникли школы II ступени. Плата за обучение в средней школе была отменена. Несмотря на то, что за годы войны численность населения в Иваново-Вознесенске резко сократилась, количество учащихся в 1918 г. выросло почти в два раза по сравнению с 1915 г. – с 4445 до 8589 человек.

Происходил массовый переход на новые программы обучения, особенно значительными были нововведения в предметах гуманитарного цикла. Для учителей были устроены краткосрочные курсы переподготовки в уездах. Аналогичные полуторамесячные курсы были проведены летом 1918 г. в губернском центре, их прошли около 400 педагогов. Слушатели курсов посетили уроки в "образцовой" школе, получили необходимые учебные и методические пособия. Работой по созданию новой школьной сети руководил только что созданный губернский отдел народного образования. Его возглавлял И.Е. Любимов, в прошлом – школьный учитель.

Вскоре после революции Иваново-Вознесенск стал вузовским городом.

Идея об организации здесь политехнического института возникла еще в годы первой мировой войны, но по объективным причинам так и не была реализована. Первый ивановский вуз был создан на базе Рижского политехнического института /РПИ/. В 1915 г. в связи с приближением к Риге линии фронта, он был эвакуирован сначала в Юрьев /ныне – г. Тарту в Эстонии/, а затем в Москву. Здесь вуз оказался в трудном положении: не было подходящих для занятий помещений, материальная база РПИ была разбросана между Москвой и Нижним Новгородом, многие преподаватели и студенты переводились в другие институты. В мае 1918 г. приехавший в Москву М.В. Фрунзе выступил перед представителями преподавателей и студентов с предложением переехать в текстильный центр. Некоторые рижане скептически отнеслись к этой идее, однако большинство профессоров и студентов положительно восприняли проект перемещения в Иваново-Вознесенск. Ивановны обещали предоставить вузу постоянное помещение, обеспечить преподавателей жильем и даже реквизировать для нужд института личные библиотеки фабрикантов. Не последнюю роль в решении рижан сыграла энергичная и обаятельная личность самого М.В. Фрунзе, который сумел убедить большинство их в своей правоте. При РПИ была создана специальная комиссия для перевода института, в июне она выехала в Иваново-Вознесенск для того, чтобы выяснить положение дел на месте. Одновременно в губернском центре начал работу комитет по организации Иваново- Вознесенского политехнического института /ИВПИ/. Председателем комитета стал М.В. Фрунзе, который вложил немало труда в задуманное им дело. Ему помогали И.К. Любимов, М.З. Мануильский, С.К. Климохин и другие партийные и советские работники.

6 августа 1918 г. вышел декрет Совнаркома об учреждении Иваново- Вознесенского политехнического института. 1 сентября того же года состоялись выборы профессорско-преподавательского состава ИВПИ, первыми профессорами вуза стали М.Н. Берлов, А.Т. Кирсанов, П.Г. Борисов, Д.А. Ласточкин, К.Н. Блахер, Н.М. Озмидов, С.Г. Шиманский. Через месяц на первом заседании совета института его ректором был избран профессор М.Н. Берлов, исполнявший свои обязанности до лета 1921 г. 22 октября 1918 г. в просторном актовом зале бывшего иваново-вознесенского реального училища в торжественной обстановке состоялось открытие вуза. В ИВПИ работали шесть факультетов – социально-экономический, химический, инженерно-строительный, прядильно-ткацкий, инженерно-механический, агрономический. Для лекций использовалось уже упомянутое выше здание реального училища /ныне – художественный музей на пр. Ленина/. Под жилье для преподавателей были приспособлены так называемые Небурчиловские казармы /ныне - здания 1-й городской больницы на ул. Парижской Коммуны/. Преподаватели были неплохо обеспечены и получали солидные по тем временам оклады: профессор – 2100 – 2500 руб. в месяц, доцент – 1900 руб., ассистент – 1500-1800 руб. Некоторые преподаватели-рижане, оставшиеся жить в Москве, работали в ИВПИ в качестве совместителей. Они приезжали в Иваново-Вознесенск на несколько дней или недель для чтения лекций, для них к московскому поезду прицеплялся специальный "профессорский" вагон.

В первом 1918-19 учебном году в ИВПИ насчитывалось 2200 студентов.

Качественный состав их оставлял желать много лучшего. По новым правилам приема в вузы туда мог поступить без экзаменов любой человек не моложе 16 лет без предъявления аттестата зрелости или какого-либо другого документа об образовании. Среди студентов было много местной рабочей молодежи, имевшей за плечами лишь начальную школу и плохо приспособленной для обучения в вузе. В связи с этим в 1920 г. при ИВПИ для подготовки рабочих к поступлению в вуз был организован рабочий факультет, на котором обучались юноши и девушки, не имевшие законченного среднего образования.

Вторым вузом в Иваново-Вознесенске стал педагогический институт. Значительную роль в его создании сыграли М.В. Фрунзе, Д.А. Фурманов и И.Е. Любимов. 21 декабря 1918 г. состоялось торжественное открытие института. В январе 1919 г. в нем начались занятия на трех факультетах – социально-историческом, естественном и физико-математическом, в том же году к ним добавился четвертый – внешкольный факультет. Педвуз занимал бывший особняк фабриканта Щапова на Негорелой улице /ныне – учебный корпус сельхозакадемии на ул. Советской/. Если политехнический институт имел доставшиеся ему в наследство от рижского политеха контингент преподавателей и студентов, библиотеку, оборудование, то педагогический институт создавался фактически на пустом месте. Поэтому он существенно уступал ИВПИ по числу студентов. В первом учебном году сюда были приняты 145 человек, а приступили к занятиям всего 50 человек. Значительную часть их составляли сельские учителя, желавшие повысить свою квалификацию. В 1920 г. в пединституте обучалось 167 студентов.